Само собой, когда бывший командующий получил новое назначение, ему разрешили забрать приближенных счастливчиков и покинуть “Горизонт”, не дожидаясь нового набора. У него и уважительная причина была – женитьба. Поэтому базу покидали спешно, в суете нарушив пару десятков уставных правил, а временным командующим стала я – к досаде метившей на эту роль Анирианы Сен.
И вот – анкорианцы. Именно тогда, когда нас мало, именно тогда, когда большая часть даже не представляет, что делает. И все каналы связи как назло перекрыты, и ответом на наши бесконечные запросы служит один только белый шум.
Загорается зеленый индикатор, сигнализируя о готовности орудий. Можно снова стрелять, только куда, только зачем?
Где-то там, наверху, анкорианский адмирал наверняка потешается над нашими жалкими попытками атаковать. Играет с нами, как большой хищник с беспомощной добычей. Дразнит, подстегивает, позволяет беспомощно и бесцельно сопротивляться, только чтобы поймать и уничтожить, когда ему наскучит.
А ему наскучит. В глубине души я точно знаю, что ему очень скоро это наскучит.
– Огонь по готовности! – коротко приказываю я.
Анириана Сен скептически фыркает, но подчиняется – передает мой приказ в оружейный. Тактический монитор сбоит, отказываясь показывать точное расположение вражеских кораблей, и стрелять можно только вслепую, наугад.
Попробуй-ка угадай, где у них слабое место.
Лучи вспарывают атмосферу, и я замираю. Сквозь мутноватое стекло командного центра видно, как заряд идет прямиком в центр огромного анкорианского корабля-носителя. Скрещиваю пальцы – наивно и глупо надеясь на успех.
Анкорианский корабль разделяется надвое, пропуская заряд. И снова собирается в один, словно бы ничего и не было.
– Что за…, – бормочет кто-то.
– Да быть такого не может! – разочарованно вскрикивает Мерль. – Это магия какая-то!
– Это технология, – мелодично возражает Оливия Несс, штатный специалист по межрасовым коммуникациям. – Анкорианские корабли могут видоизменяться в считанные секунды. Они наглядно продемонстрировали свои возможности еще на “Альфе-200”, во время первого контакта.
– Первого контакта? Это когда все…
– Погибли, да, – кивает Оливия.
В наступившей тишине нервное биение собственного сердца кажется оглушительным. Кровь шумит в ушах, а пальцы, которым я бессознательно стиснула край приборной панели, сводит судорогой. У нас нет ни шанса, я понимаю это с обреченной очевидностью.