– Я бы на вашем месте точно испугался, Чарулата-джи. Среди этого стада боевых головорезов, которые, слава Атману, вас только раздели и связали, но человек его знает, на что еще способны. Беззащитной девице – ну или даже не девице, откуда мне знать – довольно трудно не перепугаться до смерти, даже если она боевой маг и сенапати. И ничего удивительного в этом нет, как и постыдного.
Тут навка неожиданно оскорбилась и тоном, полным возмущения, сказала:
– Разумеется, я девица, еще не хватало на меня поклеп об ином возводить! Хотя, конечно, вы все еще вольны предпринять что-либо по этому поводу, – тут она снова выпустила когти.
– Может, вы замужем третий год, я понятия не имею, – ворчливо ответил Кесари, невольно обрадовавшись тому, что его пленница не замужем вовсе. Будто это давало ему какой-то шанс, когда Чарулата даже разговаривала с ним без особой охоты. – И в том-то и дело, что я волен сделать что угодно, а вы вольны обо мне что угодно думать. И пугаться, поскольку мы незнакомы, а я возглавляю вражескую армию и взял вас в плен. Но я не стану делать ничего против вашей девичьей Чести, как, впрочем, и против навьей. И никому здесь вас тронуть не позволю.
Тут он протяжно вздохнул, подумав, что был бы вовсе даже не против «предпринять что-нибудь по этому поводу», как выразилась Чарулата – разумеется, с ее согласия. Вот только согласие это он вряд ли когда-нибудь получит, так что непонятно, зачем вообще эти человечьи мысли лезут ему в голову. Вероятно, дело в том, что он ни разу не начинал знакомств с девицами, когда они были совершенно и полностью обнажены, и это произвело на него слишком сильное впечатление.
– Неужели я выгляжу такой немолодой навью, чтобы быть замужем третий год? – неприятно поразилась Чарулата. – Впрочем, неважно. Извините, я действительно несколько… хм… растерялась. Благодарю за ваши благородные намерения. Они делают вам честь.
Тут она закусила губу и принялась разглядывать покрывало, о чем-то задумавшись и невольно хмурясь.
– Вы выглядите прекрасно, – не удержался от ответа на ее вопрос Кесари. – Как навья, к которой очередь из женихов выстроилась сразу после имянаречения… Впрочем, и вправду, неважно. Куда важнее, что, судя по вашему мрачному виду, вы в благородство моих намерений не слишком-то верите. А я собирался вас успокоить…