Пришёл рассвет. И дневная ладья уверенно всплыла над кронами стройных кедров, чьи длинные тени накрыли большую пыльную дорогу. Безлюдную и пустую. Богатые путники теперь сторонились больших дорог; только редкие группки крестьян изредка брели по ней и почтительно простирались ниц перед невесть откуда взявшимся чудным ведением. Для них я ещё оставалась Великой правительницей, или, быть может, виделась им самой бессмертной богиней. Мне нечего было страшиться. Кто из простых людей посмеет хотя бы посмотреть в мою сторону?!
За ночь бешеной тряски на ремнях колесницы я вновь обрела себя и снова торопила возницу. Ведь мы должны попасть в Са раньше дурных вестей. Только тогда ещё можно будет уповать на бескорыстную помощь и защиту сильного саисского номарха — близкого друга нашей династии. Я хорошо знала разницу между словами и делами и понимала, что вполне могу стать тем откупом, который позволит номарху Са без особых хлопот и далее править подвластной ему областью. Был у меня и другой выбор — покориться победителю и на правах безвольной пленницы войти в женскую половину его дома. Только я скорей бы умерла, чем поступила так! Тем более что лазутчики успели нам донести о том, что вся эта смута и пошла от Великой Госпожи Верховья и Низовья, которая таким путём решила передать власть кому-то из своих любимчиков.
Я не без опасений размышляла по этому поводу — как вдруг увидела, что путь преграждён высокой загородкой, сложенной из ветвей колючего терновника. Лошади, наткнувшись на рукотворный завал, взвились на дыбы, грозя раскачать и перевернуть тележку. Устрашившись падения, я ухватилась за плечи возницы, однако опытный чужеземный колесничий быстро успокоил взволнованных животных и стал тянуть их в сторону, стремясь обойти неожиданную преграду. Казалось, что всё окончится вполне благополучно, но тут что-то просвистело мимо меня и вонзилось в грудь колесничего. Пронзённый насквозь острым тяжёлым древком возница какое-то время ещё пытался править лошадьми, но, быстро теряя силы, запутался в поводьях, и свалился под колёса. Уже никем не управляемые кони тут же опрокинули колесницу, а я вылетела вон, прокатившись по грязи и жёсткой траве; в горячке ещё не чувствуя боли в ободранных локтях и коленях, вскочила на ноги. Со всех сторон меня обступили какие-то оборванцы, размахивающие палками и убогими секирами, а также ливийскими палицами. Это были явно не солдаты с Юга и не Северяне.