– Ты… это… В жизни так не целовалась.
Петра пыталась сказать, что Мигель восхитительно умелый, но почему-то смутилась сказать прямо и вышла такая вот нелепость.
– Спасибо. Рад, что тебе… понравились ощущения, – он улыбнулся и легко, почти невесомо коснулся губами ее губ, тут же отстранившись. – Значит, что могу рассчитывать, что тебе захочется повторить… и продолжить. Потом, – он осторожно убрал ногу и поставил Петру на землю, продолжая, впрочем, крепко держать ее за талию, прижимая к себе.
Петре немедленно показалось, что она все сделала глупее не бывает, ей бросилась краска в лицо и она принялась смотреть в сторону на землю.
– Наверное, – пробормотала она, думая при том, что Мигелю совсем ничего не понравилось, и он просто утешительно говорит про следующий раз.
– Что такое?.. – он тут же положил ладонь ей на щеку, разворачивая лицом к себе и заглядывая в глаза. Нахмурился, снова коснулся губами губ, мягко погладил щеку большим пальцем. – Я тебя обидел своим «потом»?.. Петра… я бы хотел всего и прямо сейчас, но не хочу спешить. Только не с тобой, ты слишком… чудесная, чтобы делать все второпях.
– Не в этом дело, – ответила Петра, постаравшись не дрогнуть голосом. Дело было действительно не в этом. Просто когда она говорит мужчине, что ей с ним хорошо, а он отстраняется, в общем-то уже неважно, какие там отговорки он придумает, чтобы объяснить что «девочка, я не для тебя». Она и так догадывалась, что не пара такому впечатляющему мужчине. – В любом случае, спасибо за все, это был очень хороший вечер.
«Пока не обломался, но можем считать, что обломалась у нас уже ночь, время на дворе то еще», – подумала Петра и решительно закончила:
– Надеюсь, тебя не затруднит проводить меня до остановки трамвая.
На душе было горько, но, в общем, она же с самого начала догадывалась, что это так, лишь на один вечер, так что зачем уж теперь переживать, когда он закончился.
– Петра, я тебя никуда не отпущу, – очень серьезно сообщил Мигель, обняв ее второй рукой за плечи и притянув к себе еще крепче. Наклонился к ней, уткнувшись в щеку своим выразительным испанским носом. – Такие сокровища, как ты, не отпускают и не провожают до остановки трамвая. Их на руках носят. А если обидели неосторожным словом… или не словом – тем более, – едва сказав это, он действительно подхватил ее на руки, не слишком резко, но уверенно и решительно, тут же прижав к себе, и все так же серьезно заявил: – Буду носить тебя на руках по Вышеграду хоть до самого утра, пока ты меня не извинишь и не позволишь поцеловать тебя снова. У тебя губы слаще рислинга, и за них можно отдать в несколько раз больше… Чего ты желаешь, мое сердце?.. Все, что пожелаешь, за твои самые нежные на свете губы…