Тип в хламиде какое-то время менялся в лице, а потом заорал:
— Да как ты со мной разговариваешь, урод?! Какое право ты имеешь указывать, как мне вести себя с моими самками?!
Алан схватил лежащий на столе скальпель. Я испугалась — ведь если он нападет на первородного, его наверняка ликвидируют, и даже не «быстро и гуманно». Что же делать? Ведь и по имени его не позовешь — не нужно им знать, что мы с ним общаемся! Тогда я просто громко кашлянула. Алан обернулся ко мне с окровавленным лбом и безумным взглядом. Я еле заметно покачала головой, пристально глядя ему в глаза — мол, нет, не надо! Он замер, медленно и глубоко вдохнул, потом ледяным тоном обратился к Гедеону:
— Я поставлю вопрос о твоей адекватности, первородный! Это снизит твой процент соответствия минимум на семь пунктов.
Тот прямо позеленел от злости:
— Что?! Да ты вообще забыл свое место, урод! Ты не посмеешь! — и он, пыхтя, стал подходить к Алану. Но лысый мужчина схватил его за руку и мрачно произнес:
— Это не твоя территория, первородный. Уходи!
Тот остановился, тяжело дыша, потом брезгливо сбросил руку лысого и ушел. Я с облегчением вздохнула. Алан обратился к лысому:
— Оставь ее здесь. Пока я ничего не могу сделать, только наблюдать. Думаю — все решится в ближайшие сутки… Спасибо.
Лысый кивнул и ушел.
Алан сел на покореженный табурет и спрятал лицо в руки. Посидев так какое-то время, он поднял на меня взгляд:
— И тебе спасибо. Сегодня ты спасла мне жизнь!
Я криво ухмыльнулась:
— Пожалуйста! Обращайся.
Какое-то время Алан был занят девушкой. Он пожужжал управлением ее стола и нижняя часть с ногами поднялась, соорудив подобие гинекологического кресла. Я, конечно, отвернулась.
Неожиданно дверь отворилась и в помещение ворвался Ефим. Он с улыбкой шел ко мне, глядя только в лицо. На нем развевалась хламида первородных, но он придерживал ее на уровне пупка руками и средняя часть тела была закрыта. Придвинув свой дежурный табурет ближе ко мне, он уселся у моего лица. Выглядел он веселым и довольным.
— Привет, Танюш! Привет… Алан! О господи! — он отвернулся, увидев, чем тот занимается.
Алан усмехнулся:
— Приветствую тебя, первородный!
— Меня зовут Ефим. И можно просто привет.
Алан ответил гораздо теплее:
— Хорошо. Привет, Ефим! Ты ко мне или… к Тане?
— К вам обоим. Но ты еще, как я вижу, занят — так я пока с Таней пообщаюсь. Ой, Тань, тут со мной такое было! В общем, приводит меня вчера Алан — вот, мол, будешь здесь жить! Захожу я в большую круглую комнату, на потолке все в стекле, вот как здесь, а под ногами земля, трава, цветы, и даже деревья, представляешь? И валяются там и сям на соломенных лежаках первородные в вот таких хламидах, как ты их назвала. Пришел какой-то лысый, я так понял — он там за порядком смотрит, выдал мне такую же тряпку. Я ему говорю — давай мне лучше штаны какие, или мои верни! А он на меня смотрит, как будто я на чужом языке разговариваю. Так и не дал… Ну, в общем, ознакомил он меня с моими обязанностями — минимум три беременности в месяц. И все. Друг с другом не драться, к чужим женщинам не лезть. Еда по расписанию, расписание возле сортира висит. И часы там же. Ну, в общем, все понятно.