Проследив за возмущенным взглядом старосты, Джур признал в возмутителе спокойствия собственного братца, сосредоточенно щупающего алтарный диск. Дхары! Вот уж кому точно не стоило бы к сему предмету ручки тянуть! А вдруг там… не все так просто, как кажется. Сломает же чего ненароком!
- Тамир! – резко окликнул он младшего.
Тот примирительно поднял руки и тут же отошел, не забыв почтительно поклониться.
- Интересная вещь, - сообщил, приблизившись к Джуру. – Во-первых, абсолютно холодный…
- Знаю.
- А во-вторых… - в этот момент Ади, ведомая женщинами, поравнялась с ними, и громкие звуки песнопений заглушили его голос. Сестра чуть кивнула им, улыбнувшись краешком губ, они продемонстрировали сжатые кулаки в знак поддержки. И процессия их миновала.
У алтаря ей подали чашу, настойчиво предлагая выпить. Она взяла, обмочила губы и тут же, не удержав, обронила. Жидкость пролилась в землю, попутно забрызгав ткань ее одежд, все вокруг неодобрительно зацокали языками, но второй чаши предлагать не стали – может, не было, а может – не полагалось. Взяв за ноги и за плечи, ее уложили на алтарь, обсыпали всем оставшимся зерном, окружили цветами. И отступили, поспешно пятясь, на добрый десяток шагов.
Вся деревня опустилась на колени и запела благодарственный гимн – один раз, второй, третий… На четвертый в воздухе послышался нарастающий гул, на ослепительно голубом небосводе появилась стремительно растущая черная точка.
- Вот оно, вот! – возбужденно шептал Тамир брату, - Смотри, смотри!
Тот и без подсказок не сводил глаз с приближающейся к ним колесницы богов. Огненная, слухи тут не солгали. Просто не уточнили, что пылает она не вся, ревущее пламя вырывается у колесницы сзади, оставляя в небе густой шлейф черного дыма. Кони и колеса отсутствуют, корпус металлический, светлый, гладкий. Сплошной, двери и окна также не наблюдаются…
Резкий порыв ветра взметнул волосы и одежды, кинул пригоршни пыли в лица, сбросил с алтаря часть цветов и зерен – огромная «колесница», показавшаяся им снизу абсолютно круглой, неподвижно зависла в воздухе над жертвенным алтарем. Зависла высоко, камень Джур, пожалуй бы, до нее не докинул. Хотя, если из пращи – может быть.
В полной тишине – гимнов уже никто не пел – в самой середине круга зажглось солнце. Ослепительно яркое, куда ярче того, что сияло в небе. Лучи его упали на алтарь, окутав сияющим светом лежащую там девушку. Миг, другой, и ее тело стало невесомым, будто лепесток цветка, подхваченный ветром. Очень медленно и плавно безвольная, словно оцепеневшая, жертва поднялась над алтарем и устремилась вверх по светозарному коридору, куда-то в самое сердце искусственного солнца. Еще миг – и слепяще-яркий свет исчез, как исчезла и Ади, а небесная колесница, вновь обдав всех присутствующих потоком воздуха, взмыла в бездонную синь небес и пропала, будто и не было.