– Что ещё? – нетерпеливо бросил Реннио, холодно взглянув на канцлера.
– Слушание прошений жителей Флеронта, государь, и рассмотрение списков на казнь, представленных негласной службой, – почтительно продолжил Теиссем.
– Спасибо, канцлер, – сказал король, с усмешкой покосившись на Валтуина, который успел отвесить Теиссему шутовской поклон и в довершение смачно облобызать его руку.
Послов было трое. Канис из Патриема, похожий на верного пса, ходил взад-вперёд, продумывая, что он скажет королю, и шевелил губами, проговаривая нужные слова. Происходя от расы вельсов, он был единственным из трёх послов, выглядевшим почти как человек, за исключением синих волос и светящихся глаз с вертикальными зрачками.
Койран, представлявший Кастелиум, уже в сотый раз разглядывал достаточно скромное убранство коридора, ведущего в тронный зал. Казна Флеронта была опустошена войной. Посол покачал одной из голов, низко посаженных на мощных плечах, отчего красные кожаные косицы, свисавшие со лбов и подбородков, заколыхались в такт. Фальчи, его народ, славился несметными богатствами, что могло послужить козырем в переговорах.
Келяб, посол Аксумая, был типичным представителем народа магров. Высокий, остроносый, словно хищная птица, синеватый, как утопленник, только что выловленный из омута, он смотрел свысока на своих коллег. Раса нестареющих магров была намного старше всех существующих. Свой визит к королю людей он считал унизительным, но это унижение нужно было пережить, чтобы в дальнейшем обратить его в восхождение. Его народ должен был вернуть себе былое величие и славу.
– Его величество Реннио XVIII король Флеронта, держатель жезла силы, владыка душ и снов, покоритель демонов и прочее, прочее, прочее, примет каждого из вас! – возвестил о начале спектакля, именуемого дипломатией, сочный и звучный голос церемониймейстера.
Хотя мирная жизнь установилась не так давно, король уже успел возненавидеть эти приёмы, потому что главной его страстью была война, отголоски которой ещё звучали в его мыслях. Искусству изящного словоблудия он предпочитал прямоту меча и резкость топора. Победив всех возможных противников государства, он страдал от обычной жизни двора, полной интриг, изысканной лжи и ударов в спину. Первым на приём к королю вошёл Канис и был настолько взволнован, увидев живьём прославленного полководца-освободителя, что потерял дар речи. Он молча шёл вперёд, не чувствуя под собой ног, и трепетал от того, что будет говорить с живой легендой. Канцлер Теисем, стоявший справа от трона короля, холодно смотрел на него, тщательно скрыв презрение, которое он испытывал к этой примитивной расе, но благоразумно молчал, зная, что у Его Величества совершенно иное мнение о вельсах.