— А вторая? — удивилась тому, как много известно невесткам, Амелия, сама ранее не слышавшая ничего подобного о герцоге, жизнью которого, признаться, не интересовалась вовсе, стараясь забыть их встречу.
— Под копытами коня мужа своего жизнь закончила, — пожала плечами Элиз, подтверждая то, что прозвучало за праздничным столом.
— Герцог не справился с конём? Или решил убить её... — в горле пересохло от того, что страхи Амелии находили подтверждение.
— Не-ет, он тогда спешился, добивал кого-то там, — вступила Руфина. — А конюх-то и не удержал коняку, тот же, будто гнал его кто, на дыбы встал и бросился на женщин, что отдыхали в ожидании мужчин. Не одна герцогиня там была, да вот хоронил жену лишь хозяин земли той.
Неожиданно Амелии стало обидно за человека, которого она даже не знала. Братья тоже часто обвиняли сестру в том, что совершили другие или даже сами. И наказание отец накладывал справедливое, если бы дочь его и в самом деле была виновна. Только мужчинам всегда веры больше, и довольно быстро Амелия поняла, что спорить себе дороже. Вот и герцога сделали виновным в смерти второй жены...
— Выходит, не виновен в том Норт дер Маскаоне, отчего же слухи о нём столь страшные бродят? Негоже это, так о людях отзываться, душа темнеет, коли несправедливые обвинения разносить, не имея на то никаких оснований.
— Так не темнее, чем у него, — фыркнула Элиз. — Сила у него какая? То-то и оно! Герцог направил своего коня, все это понимают, вот только ты глупостям вроде невиновности мага тёмного верить можешь. Важные люди много больше твоего понимают, а правду говорить — смелость особая нужна, которая только тогда и бывает, когда истину открываешь. Разве ж кто станет выдумывать?
— Глупости это всё! А смелые вы, когда герцога рядом нет. Отчего же никто в лицо такого ему не говорит? Да и король не стал бы убийцу покрывать, пусть и родня они.
— Это ты глупая, не знаешь ещё, на что мужчины, тем более, маги бывают способны, — вздохнула Элиз. — Вот уже и женихом своим пугаешь, а герцогиней ещё стать надо! И про третью жену я тебе рассказывать не стану, коли не по нраву речи наши.
День угас, унося с собой солнечный свет и пробуждая силы, обретающие власть над миром ночью. Вот и сыновья советника поспешили по домам, дабы не навлечь на себя беды какой. Амелия же отправилась в опочивальню, ощущая недовольство собой и родственниками, все казались ей неправыми. Спать легла не сразу, опасаясь очередного кошмара, но сон укрыл её мягкой паутиной, на этот раз подарив покой. Отчего-то пугающие рассказы словно украли страх, и тёмные глаза не пытались пленить душу девушки этой ночью...