– Кто здесь? – резко обернувшись, проговорила она, когда откуда-то сверху послышалось движение. Секунду спустя черный, как сама ночь, ворон вспорхнул с того самого дуба, в тени которого она находилась, и растворился во тьме.
И впрямь поздно. Поспешно набросив на голову капюшон, Лисабела направилась к выходу. Улицы опустели, Французский квартал погрузился в сон, лишь в некоторых домах еще сиял свет. Должно быть, многие еще не вернулись с поминок, набивают животы дармовой едой. Девушка брезгливо скривилась.
Пройдя по мостовой, Лисабела застыла, почувствовав на себе пристальный взгляд, но никого не было. Странно, и до ужаса волнительно. И взгляд этот был такой пронзительный, заглядывающий в душу, что она инстинктивно запахнула полы накидки, желая закрыться. Нет, это был не фамильяр, слишком сильная энергия исходила от этого невидимого существа, но природу этой силы она, как ни старалась, была не в силах уловить. Девушку охватило беспокойство, и она не выдержав этой неизвестности, бросилась вниз по улице, спустя несколько минут остановившись у массивной резной ограды, за которой виднелись черные башенки старого особняка, ставшего их временным пристанищем.
Видом своим это двухэтажное сооружение резко выбивалось из общей пестроты французского квартала, представляя зрелище весьма мрачное: темные, где-то обветшалые стены увивал хмель; на высокой покатой крыше скрежетал на ветру старый флюгер в виде пронзенного стрелой льва; тяжелая арочная дверь в обрамлении ионических колонн была испещрена изрядно истрепавшейся резьбой; арочные окна плотно зашторены, и лишь наверху в одной из комнат слабо мерцал свет. «Весьма унылое место, от которого мурашки бегут по коже», – так охарактеризовал агент это старую громаду, но и Лисабела, и Фрадерик сумели разглядеть в ней какое-то таинственное очарование, равное тому, что испытывает человек, оказавшись в нескончаемых коридорах средневековых замков. Именно в таких домах можно почувствовать ту незримую связь между столетиями, именно эти закованные в камень твердыни являются молчаливыми хранителями историй, которые неведомы никому из ныне живущих, именно такое пристанище и могли избрать в качестве обители странствующие колдуны. Тому было свое объяснение – путешествуя по всей стране, они нигде не задерживались подолгу, а потому не было смысла выбирать роскошный особняк, обставленный с уютом, ибо любой человек привязывался к своему жилищу, привязывался к тому, во что вложил столько сил и души, но они не имели на это права. Ведь куда проще уехать из старой развалины, чем из семейного гнездышка.