А вот дочь ее, явно гибелью отчима опечалилась, брела неверным шагом, опираясь на руку какого-то старика, поддерживаемая с другой стороны Элис Грин – главной местной сплетницей. Вокруг них стала понемногу собираться толпа, потому что тут все понимали свою роль, знали, как нужно обходиться с женщиной, которая плачет или лишается чувств – словом, вести себя как должно. К тому же теперь девушка была завидной невестой с внушительным приданым, как тут в любезностях не расплыться.
Проходя мимо Лисабелы, вышеупомянутая Элис не упустила возможности бросить в сторону знакомой злобное замечание о том, что негоже молодой барышне по ночам одной ходить. Мол, так только падшие женщины делают. Впрочем, сама Лисабела это замечание мимо ушей пропустила, разглядывая остальных.
Следом за представителями семьи с гордо поднятой головой шел судья Штерн – почетный немец, приехавший в Новый Орлеан заключить несколько договоренностей по поручению отца, да так и остался в Новом Свете, пожиная спелые плоды новых возможностей – редкий лицемер. Днем носил маску ярого поборника морали, а ночью, изменяя собственной супруге, предавался плотским утехам в домах любви. Верный кандидат в Ад. Своих Лисабела в лицо узнавала, с годами научилась чуять людские грешки, различать всю тяжесть их по запаху. А потому и искренне жалела его молодую жену, которая, не скрывая слез, тихо шла, опираясь на руку супруга. Действительно невинное создание – чистое и неискушенное пороками этого мира, не было в ней высокомерия и тщеславия, поистине достойная девушка. И как же ей не повезло с мужем, а ведь она его любила.
Проходя мимо Лисабелы, Алексия Штерн остановилась и, выпустив из хрупкой ладошки руку Мартина, неспешно подошла к девушке. Все вокруг застыли от неожиданности, глядя на них. Вся процессия замерла, забыв о том, что их уже ждал поминальный стол.
– Здравствуйте, Лисабела, – одарив ее кроткой улыбкой, произнесла Алексия. – Злые языки многое болтают, но знайте, что я не верю этому. В Луизиане широкие просторы, но к сожалению узкие умы, – эту фразу девушка сказала почти шепотом, чтобы слышала только ее недавняя знакомая, а потом снова возвысила голос. – Мне лишь стоило поговорить с Вами, и я поняла, сколь Вы умны и благородны. Знайте, в моем доме Вы всегда желанная гостья.