— Не язык, а жало! — выругалась Гвендолен и, оскорбленная до глубины души, повернулась ко мне глубоким вырезом на спине, а к подругам — расшитым жемчугом фасадом.
Началось бурное обсуждение, но до меня не доносилось ни слова — сплетницы закрылись пологом тишины. Владей я подобным заклятием, спряталась бы в собственный кокон и от души выругалась. Жаль, природа наградила талантом к изучению языков, но сильно обделила магическими способностями. Унизительное интимное представление Алекса приходилось переживать с непринужденной надменностью в лице и без единого бранного словечка. Именно они, портовые ругательства, застряли в горле горьким комом, а вовсе не слезы. Знаю точно!
А парочка между тем нашла в себе силы прервать бесконечно-бесконтрольный поцелуй и теперь зачарованно смотрела глаза в глаза. Они не замечали ни зрителей, ни шумной музыки, ни — понятное дело! — невесты, нервно мнущейся в сторонке, и вдруг вновь качнулись навстречу друг другу. Оказалось, что это был не конец, а только антракт перед вторым актом.
— Да вы издеваетесь… — пробормотала я себе под нос.
Надо было что-то делать, чтобы не выглядеть измученной сироткой. Вернее, несчастной измученной сироткой. Для начала — повернулась к новогодней арке затылком и с самым независимым видом направилась в бальный зал. Пусть все думают, что у меня там свидание.
Из раскрытых дверей текла известная мелодия из музыкального спектакля, второй сезон подряд собирающего аншлаги в королевском театре. Была видна высоченная елка, украшенная мерцающей алой звездой и иллюзорными горящими свечами, по виду совершенно не отличимыми от настоящих. Вокруг нее танцевали пары.
Если пересечь этот зал, то можно выйти на главную лестницу, по случаю праздника застеленную зеленым ковром, а оттуда спуститься в холл и незаметно дернуть домой. В экипаже Алекса… Он как-нибудь найдет способ добраться до родового поместья посреди ночи. Очень морозной ночи! Уверена, в Ос-Арэте никогда таких холодов не видели. Похоже, северяне привезли вместе с собой из Норсента.
Задумавшись, я едва не врезалась в одного из этих «очень морозных» людей. Перед самым носом вырос камзол цвета темного кофе с золотым шитьем на лацканах. Едва успела затормозить! Он пах чем-то льдистым, строгим и очень приятным. Не камзол, а его владелец.