То-то же!
И коварный чернокнижник, наконец-то обзаведшийся помощником, торжествующе улыбнулся.
ГЛАВА 2
– Поберегись!
Звонкий возглас прокатился по узкой улочке, обгоняя тележку. Бодро подскакивая единственным колесом на кочках, она с каждым мигом все набирала и набирала скорость.
Закаленные обусловленными соседством с чернокнижником напастями горожане резво отпрыгивали, пропуская разогнавшуюся тележку, а заодно и Микаэллу, стремглав мчавшуюся за беглянкой.
Вот чуяло же сердце, что не стоило связываться с пекарем! По крайней мере, в одиночку. Везла себе заказ мэтра – вот и везла бы дальше! Нет ведь, повелась на уговоры, решила глянуть, что за бесовщина в пекарне творится... Нужно было выпихнуть из дома мэтра, тогда не пришлось бы гоняться за одержимой пакостным духом тележкой! А в ней, между прочим, новенький инвентарь. Лопаты, котел, какие-то непонятные, но, несомненно, незаменимые чернокнижные штуки. Лишь чудом пока что ничего не выпало.
Тележка резко свернула. Мика чуть не пролетела поворот, затормозила, разворачиваясь, и, едва не растянувшись на мостовой, потеряла драгоценное время.
Тележка бодро грохотала в конце длинной улочки, сопровождаемая возмущенными возгласами и лаем потревоженных псов.
Зло плюнув ей вслед, Мика поглубже натянула едва не потерявшуюся шапку и, сунув руки в карманы короткой курточки, заторопилась домой.
В обитель чернокнижника.
Сказал бы кто полгода назад, что именно станет ей пусть и временным, но пристанищем, от души бы посмеялась над такой нелепой шуткой. Однако у жизни оказалось своеобразное чувство юмора.
К кованой калитке Микаэлла – окольными путями – добралась первой. Спустя миг по пустырю прогрохотала бесова тележка...
На скорость реакций Мика никогда не жаловалась, а за эти полгода еще и отточила их почти до совершенства. Отскочив в сторону в последний момент, она все же растянулась на земле. Раздался гул, скрежет, скрип... И в глазах на миг потемнело, а в ушах глумливо завыло эхо.
Медленно сев, Мика ощупала наливающуюся болью макушку, покосилась на валявшийся рядом череп – увы, не настоящий, а из нуйской древесины, плотной, тяжелой и, как выяснилось, травмоопасной.
И не только для неудачливых помощниц чернокнижника.
Череп полетел в кривлявшегося над обломками тележки духа. Пронзительно заверещав, дух бесследно растворился в горьковато-пряном осеннем воздухе.