Обернулась к девчонке, бросила резко:
— Пошли. Ждать не стану, хватит.
Прошествовала к выходу, спиной ощущая растерянный взгляд — Пройдоха, видно, так и не понял, благословили его или прокляли. Ничего, поймет. После первого же покупателя.
Легкие шаги позади раздражали. Собачкой, что ли, девчонка себя возомнила, следом бежать? Потому, выйдя на улицу, приостановилась, бросила:
— Рядом иди. Я не сова, чтоб головой за спину вертеть.
— Как скажете, госпожа ведьма, — прошелестело чуть слышно. Вот же угораздило подобрать… потерпевшую!
ГЛАВА 2. «Румяная свинка» и бледная немочь
Из «Румяной свинки» несло пирогами на всю улицу. Даже у Веры закружилась голова и в животе забурчало от аромата сдобы, корицы, малины, яблок. А девчонка, которая шла теперь, как и сказала ведьма, с ней рядом, всхлипнула и покачнулась.
— Вот же немочь бледная, — пробурчала Вера, подхватывая ее под руку. Зыркнула на случившегося рядом мужика, их много толпилось возле уличного прилавка. Тот понял без слов, распахнул перед ведьмой и ее спутницей дверь в харчевню, придержал, пока входили.
Внутри было шумно и многолюдно — слишком многолюдно для довольно маленького помещения. Вера, поморщившись, направилась к стойке. Там управлялась сочная баба лет сорока, рыжая, румяная, веселая, натуральная «ягодка опять». Успевала и пирожков отпустить, и винца или сбитня налить, и пошутить, и сдачу отсчитать.
— Ты хозяйка? — спросила Вера.
— Истинно так, госпожа ведьма, — с приветливой улыбкой отозвалась рыжая. — Доброго вам праздничка! Пирожков отведаете? Сама пеку.
— Ты, милая, найди-ка нам место от шума подалее, — попросила Вера. — И подай, коли есть, отвара куриного горячего. От пирожков и сбитня тоже не откажемся.
Трактирщица окинула обеих цепким взглядом, кивнула, разом растеряв приветливость да веселость:
— Пойдемте.
Местечко нашлось в крохотной комнатушке за кухней. Здесь было жарко и ароматно, половину стола занимала накрытая чистым полотенцем кадушка с тестом, а на другую половину трактирщица выставила две глубоких тарелки с наваристым бульоном, две кружки дымящегося огненного сбитня и блюдо с горкой, нет, целым Эверестом румяных пирожков. Сказала:
— Позовите, если что еще нужно будет, я услышу, — и убежала обратно в зал.
— Ешь, — скомандовала Вера. И сама взялась за ложку.