Несмотря на свою молодость, Провка был совершенно седой.
Волосы его стали белеть после того случая в Гиблом Урочище. Виски поседели первыми, потом пришел черед темени, а к Покрову лишь несколько темно-русых прядок на затылке напоминало о прежнем цвете волос. Но к Рождеству пропали и они. Необычная масть – Провка был перевертышем – пугала темных крестьян. Те из них, чьим сыновьям «повезло» родиться с ведьмачьими способностями, были уверены, что и с их детьми поступят так, что они поседеют в детстве. И были не слишком далеки от истины – парень поседел после обряда, пробудившего его до этого спящие силы.
- Двадцать лет, - повторил Юлиан. – И уже скоро шесть лет, как ты у меня.
- Так точно-с…
- Бумагу и перо подай.
Юноша быстро исполнил приказание. Не велев ему уходить далеко, Юлиан быстро написал несколько строчек, размашисто расписался. Осталась малость – заверить в канцелярии печатью.
- Шесть лет. И все годы ты служил мне честно и верно…
- Благодарствую на добром слове, - пробормотал Пров.
- И задумал я, - задержав перо в воздухе, проговорил Юлиан, - тебе за то вольную выправить. На, чти! Грамотный, небось.
Небрежно толкнул в сторону холопа исписанный лист. Шевеля губами, тот медленно прочел несколько строчек. Рука его дрогнула.
- За что?
Сказать правду?
- В награду, - ушел от прямого ответа Юлиан. – За то, что верно мне служил все это время…
И чтобы тебя, дурня, в случае неудачи, не взяли вместе со мной, чтобы был шанс спасти тебе жизнь и свободу. Мол, я не я, и лошадь не моя.
- Хозяин! – неожиданно взвыл Провка, падая на колени. – Христом-богом молю – не надо мне этого! На кой ляд мне эта свобода…
- «На кой!» - тоже заводясь, оборвал Юлиан. – На то! Дурень! Встать!
- Воля ваша, хозяин, - парень не спеша выпрямился, комкая в руках вольную грамоту, - а только не гоните меня, сделайте милость! Ну, куда я пойду, коли вы меня прогоните?
- Да не гоню я тебя. С чего ты взял?
- А вот с этого, - бумагу Провка все-таки не кинул, положил на стол бережно. – На что мне воля сдалась? Как я на воле жить-то буду?
- Как! Счастливо! - Юлиан отвернулся к окну. Дождя давно не было, на широких листьях тополей и лип оседала городская пыль. - Ты жить будешь, если меня… если судьба повернется иначе, - сообразив, что чуть было не проговорился, вывернулся он. – Я – ведьмак. Ты – тоже ведьмак. Силы у тебя есть, и немалые. Но куда ты с ними пойдешь, если ты крепостной? Ни на государственную службу, ни в наставники для тех мальчишек… Вечно мне прислуживать, за дворней присматривать? Талант твой в землю зарывать? На ком школа ведьмаков держаться будет, если меня… если мне придется уехать? Холопа никто не станет слушать, а вот вольного…