Он кивнул, мало вслушиваясь в слова врача. Утешать – прерогатива священника.
- А… она как?
- Ее величество вполне здорова – насколько это возможно в ее… м-м… положении, - с легким поклоном ответил врач. – И, смею заверить, сейчас ее величество нуждается в вашем сочувствии, помощи, утешении.
- Я могу ее увидеть?
- Разумеется, - врач отступил в сторону, поклонился ниже, делая приглашающий жест.
Он прошел в спальню жены. Две монахини и несколько придворных дам, находившиеся там же, приветствовали императора и поспешили немедленно покинуть комнату, оставив супругов наедине.
Бледная женщина с заплаканным лицом утопала в подушках широкой кровати. Она чуть приподнялась, когда император подошел ближе:
- Сашхен?
- Александра, я…
- Прости, - она порывисто протянула мужу руку, и тот торопливо, словно от этого что-то зависело, прижался губами к ее пальцам. – Опять…
В голосе женщины послышались слезы.
- Не плачь, Алекс, - мягко произнес мужчина. – Ты сделала, что могла…
- Недостаточно, - возразила она.
- У нас еще все впереди…
- Иногда я в этом сомневаюсь!
- Надо верить. И доктора надеются на лучшее. Может быть, через полгода или год…
- А если нет? Если опять…
- Надо верить, Алекс. Верить!
Император Александр был женат уже восемь лет. И это была седьмая неудачная попытка обзавестись наследником. И он сам, и его жена, Александра Федоровна, были молоды и здоровы – только младенцы не приживались. Пробовали все средства – и пока не помогало ничего.
В тот же вечер, прибирая в спальне императрицы, горничная нашла под кроватью небольшой мешочек, расшитый странными знаками. Внутри прощупывалось нечто, похожее на камешки или косточки. Странную находку поспешили убрать подальше, но по коридорам дворца уже пополз, передаваясь из уст в уста, боязливый шепоток:
- Испортили! Императрицу-матушку испортили!
ГЛАВА 1.
Подняв руки за голову и запустив пальцы в волосы, Анна внимательно посмотрела на себя в зеркало, любуясь струящимися складками нового платья. Светло-голубой с разводами атлас так и льнул к коже, и девушка не могла сдержать легкую улыбку. Она повернулась боком, оценивая, как ткань облегает ее грудь и подчеркивает линию бедер.
- Ваше сиятельство, осторожнее! – взмолилась ползавшая на коленях портниха, отмерявшая длину подола. – На живую нитку ведь кроено!