Аля дёрнулась, испуганно пробормотала:
— Что? Что такое? Я… я что-то не так сделал? Тебе больно? Неприятно?
— Ш-ш-ш, — шлёпнул указательный палец на губки этой зеленоглазой куколки, заставляя их сомкнуться друг с другом. — Ооочень приятно. Это я от счастья завыл. Ха! Детка, в двух словах, ты — мой персональный космос. Молю, продолжай. Будь с ним посмелей. Не стесняйся.
Осторожно подтолкнул голову девушки к своему пульсирующему от нетерпения эклеру. Кивнула. Открыла ротик. Губами обхватила кончик полового органа, нежно втянула в себя. Теперь уже действовала более раскрепощенно.
— П-полижи его кончиком язычка. И уздечку т-тоже, — я не узнал собственный голос. Хрипел, как при острой ангине.
Алевтина попыталась выполнить мои пожелания. Умница! И вот маленький шаловливый язычок игриво теребит уздечку пениса.
— Вот так?
— Именно, — опустил взгляд на стоящую на коленях девчонку, улыбаясь до пляшущих чёртиков перед глазами. Широко, удовлетворенно. Надо же, мечты сбываются. Сколько раз я представлял себе эту восхитительную картину, когда наяривал в кустах вечерами и думал только ней, стоящей передо мной на коленях и с пунцовыми щеками взахлёб сосущей мою плоть. Пальцев на руках и ногах не хватит, чтобы сосчитать. — О, маленькая! Радость моя. Живое наслаждение. Ты только не останавливайся. Ласкай его. Не скромничай. Попробуй взять побольше. И, если можешь, пальчиками приласкай яички.
Я сам взял её хрупкую ручонку и с доминирующим напором положил на свои гирьки. Бляха, какие они тяжёлые. Там, небось, столько спермы скопилось, что хватит, чтобы удобрить всё женское население этой грёбанной деревушки.
М-м-м, как же в её ротике мокро, тесно, сладко и горячоооо.
— Как тебе? Как ощущения?
Маленькие пальчики коснулись самого чувствительного места в мужском теле, пощупали, погладили сморщенную кожу «мужской репродуктивной системы» и немного робко исследовали припухшую мошонку.
— Мне нравится, — прозвучало абсолютно искренне и совершенно спокойно.
Чудесно!
— Теперь попробуй одновременно стимулировать член рукой и сосать.
Она попробовала выполнить мою просьбу. И вот нежная, как бархат, тёплая, как солнышко, ладошка, заскользила по поверхности уже влажного от её слюнок и моей влаги члена.
— О, дааа! Подрочи мне, пожалуйста, и пососи. Боже, как приятно!