Выручив за люпусфонгурум – так назывались грибы – практически целое состояние, отец закупал продукты, одежду и домашнюю птицу. Другие животные у нас долго не жили, просто не могли пересечь границу. Они начинали бешено орать и бежать прочь куда глаза глядят, лишь бы оказаться как можно дальше от нее. И неудивительно, ведь у животных хорошо развит инстинкт самосохранения. Была бы у нас возможность, мы тоже – всей деревней – давно сбежали бы как можно дальше от этих мест. Но у нас не было шансов. А у глупых птиц, видимо, этот инстинкт напрочь отсутствовал, так как они не только спокойно пересекали границу нашей земли, но и невозмутимо прогуливались в момент опасности по двору, тогда как мы в это время прятались по домам за тяжелыми дубовыми дверями и ставнями, а то и в холодном погребе.
Я на всю жизнь запомнила тот вечер. Накануне отец принес целую корзину грибов и еще полный небольшой холщовый мешок, в котором брал провизию на день. Продав его на следующее утро, мы купили не только необходимое, но и сладости. Нас очень редко баловали конфетами, так как люпусфонгурум было очень сложно найти, а на деньги, что мы выручали за те крохи, что удавалось, мы брали только самое необходимое. В основном только продукты и предметы первой необходимости.
Так вот, в тот вечер младшие сестры и брат с удовольствием ели свои лакомства. А я сидела на кровати и, откусив кусочек от сахарного петушка, остальное спрятала в платок под подушку. Увидев это, папа нахмурился и спросил:
– Почему ты не ешь все?
– Хочу растянуть удовольствие, – сказала я, засунув леденец за щеку, и пожала плечами, будто была необходимость объяснять столь очевидные вещи.
– Но твои брат и сестры съедят все сейчас, – продолжил свою мысль отец, – и когда завтра ты вытащишь свою конфету, ты поделишься с ними?
– Еще чего! – от возмущения я чуть не проглотила леденец. – Они получили сегодня точно такую же конфету и не моя вина, что они такие расточительные. Если хотят, пусть оставляют немного на завтра.
– Ты не права, – мягко возразил папа. – Тебе придется завтра поделиться с ними, так как есть сладости одной, когда твои близкие будут смотреть на это голодными глазами, некрасиво. Неужели тебе самой будет приятно?
– Но ведь это нечестно, – немного подумав, заявила я. – Ведь мы все получили поровну.