- Да, - приосанился Николенька. – И мне даже было обещано свидание! – немного прихвастнул он.
- Вот это да! – молодые офицеры окружили его со всех сторон. – Да вы родились под счастливой звездой, Иваницкий!
- Правда? – по-детски обрадовался тот. – А в чем дело?
Баронесса фон Крик появилась в столице всего несколько недель назад. Она поселилась уединенно, заняв давно пустовавший особняк на Архиерейской улице. Последний владелец его, влиятельный вельможа прошлого века, скончался лет пять тому назад, не оставив прямых наследников. Когда старик только-только отошел в мир иной, поговаривали о том, что за границей у него осталась то ли незаконная дочь, то ли приемный сын, воспитывавшийся где-то в монастыре. Столица ожидала появления знатного наследника или наследницы, но никого не дождалась. Особняк пустовал, немногочисленные слуги старели и один за другим переселялись на кладбище. С течением времени про загадочного наследника забыли – и вдруг является эта самая баронесса. Особняк переменился в считанные дни, как по волшебству, и она вступила во владения им, как полноправная хозяйка. Однако держалась особняком, никого не принимала и почти никуда не выезжала, поэтому великосветские сплетники питались только слухами, которые иной раз сами и сочиняли. Доподлинно известно было одно – бывшему владельцу особняка она приходилось родней, и переехала в Россию после смерти своего мужа, барона фон Крик. Она не спешила заводить никаких знакомств, не посещала балы, не принимала визитеров. Многие, зная о ее богатстве, пытались завязать знакомство с красавицей, но все попытки заканчивались неудачей. Проникнуть в ее особняк пока не удавалось никому. В конце концов, все смирились, ожидая случая, который приоткроет тайну баронессы. И поэтому все молодые офицеры были так взволнованы, когда узнали, что молодому поручику Иваницкому в считанные минуты удалось добиться того, чего не могли достичь иные за несколько недель.
Карета княгини Лавровской остановилась у старинного двухэтажного дома в конце переулка. Была глубокая ночь, фонарей в этом проулке отродясь не было, и только свет звезд и укрепленный на передке фонарь освещали вывеску, что тут с такого-то по такое-то время принимают в ломбард и скупку разнообразные вещи.
- Стучи! – высунувшись из окошка, приказала Серафима Евстафьевна.