- Иваницкий, ты чего, друг? – окликнули его.
- Кто это? – промолвил юноша. – Кто это был?
- Где?
- Там? Третья ложа… Девушка…
- Девушка? – его взяли под локоть. – С каких это пор ты обращаешь внимание на девушек? Не ты ли пять минут тому назад утверждал, что здесь нет ни одной красавицы, в которую можно влюбиться?
- Она, наверное, появилась только что, когда в зале действительно не было ни одной девушки, достойной внимания… Появилась и исчезла! – он кивком головы указал на то место, где еще несколько секунд тому назад, облокотившись на край, сидела Софья. – Никто не знает, кто она?
- Никто, учитывая, что никто, кроме тебя, ее не видел! – со смехом возразили ему.
- Вы считаете, что я ее выдумал? – взвился Николенька. – Поручик Ланской, вы, наверное, считаете меня лжецом?
Смех и шутки погасли. За такое обвинение мог последовать вызов на дуэль. Гусары, уланы, егеря, смешавшись родами войск, кинулись мирить спорщиков. Сам Данилевич вклинился между ними, примирительно разведя руки в стороны:
- Господа, господа! Это все только слова! В конце концов, я тоже сочиняю небылицы, и меня никто не называет лжецом только за то, что в моих балладах и пьесах я пишу о вымышленных персонажах!
- По-вашему, она – вымысел? – кипятился Николенька.
- Может быть! – кивнул поэт. – В конце концов, даже персонажи моих пьес – вымысел, по крайней мере, пока они не появятся на этой сцене… Если эта незнакомка – существо из плоти и крови, если она реальна, достаточно всего лишь доказать ее реальность. А если нет…
- Я докажу! – Николенька сорвал с себя руки удерживавших его товарищей, резким движением поправил сбившийся ментик. - Я познакомлюсь с нею. Прямо сейчас!
Переливчатый звон подчеркнул его слова.
- Третий звонок, - напомнили ему.
- Да хоть четвертый! Наплевать!
И, не слушая возражения товарищей и не замечая тревожных взглядом матери, издалека внимательно следившей за сыном, он, наперекор потоку опоздавших, кинулся искать вход в заветную ложу. Работая локтями, кому-то отдавив ногу, кого-то едва не повалив на сидящих, он вырвался из зала за пару секунд до того, как служители закончили тушить огни. Его провожала тихая музыка, открывавшая начало пьесы.
В фойе и переходах уже было тихо. Служители толпились у неплотно прикрытых дверей, подсматривая за пьесой одним глазком – «Снежная крепость» шла всего третий раз, она еще не потеряла свежести и прелести новизны, и каждое представление было как еще одна премьера. Не обращая внимания на оклики билетеров и служителей, Николенька выскочил на галерею и заметался. Он неожиданно сообразил, что забыл уточнить, в какой ложе находилась таинственная незнакомка. Тут было несколько дверей, на каждой – нумер.