- В любом случае, она очень интересный человек, - Манул заглянул в свою записную книжку и важно добавил: - Больше всего мне в Гере импонирует ее целеустремленность.
- Больше всего тебе в Гере импонирует ее незасыпание во время ваших разговоров, - фыркнул Барик. – Я вообще не представляю, о чем вы можете говорить.
- Мы много о чем говорим, - обиделась гончая. – Гера в книжках больше разбирается, я – в жизни, мы постоянно обмениваемся информацией, мы вместе читаем, гулять ходим в парки – ей очень нравятся у нас парки, и в игрушки эти играем на компе, где предметы искать – там, конечно, умом можно поехать, но интересно, и она очень много смеется. Мне нравится, когда она смеется.
- Так, с тобой и Герой все ясно, а Салями-то обжилась у вас? – спросил Ромка.
- Ром, ты, конечно, извини, но Салями теперь зовут Пушинка.
- Ну все, угодила бедная кошка в женские руки, теперь начнутся сюсюканья, бантики на шее или ошейнички со стразиками, - пробурчал Барик.
- Бантик ей идет, - заметил Манул.
- То есть, бантик уже есть?
- То, что твоя Гера готовить не умеет, это, конечно, минус, - рассеянно произнес Бакс. – Ну и, хоть и красивая, но больно уж тщедушная. Мне больше нравятся кустодиевские женщины, - он, облизнувшись, развел руки, и Манул неодобрительно сказал:
- Тебе всегда нравится то, что не твое. Вот этот Кустодий тебе как даст по башке, чтоб ты к его бабам не совался!
- Так, Манул, сразу справка, - Ромка приподнял шляпу под поля указательным пальцем. – Кустодиев был художник, любил рисовать женщин крайне пышных форм и, на тот случай, если у тебя к нему возникли претензии, он давно помер.
- Вот ведь! – Манул почесал затылок, снова открыл свою книжку и принялся записывать. – Что ж такое, как про кого ни узнаю, так он уже помер! Похоже, быть знаменитым – дело опасное.
- С твоей скоростью мысли кто угодно помрет, пока ты о нем узнаешь, - захихикал Летчик, стуча на своем ноутбуке.
- А ты заткнись, Пабло!
- Да уж, - сурово поддержал его Ромка, - и вообще тебе должно быть стыдно! Вот что про тебя сказал бы твой тезка, Пабло Эскобар?
- А это еще кто? – тут же насторожился Манул. – Опять какой-то изобретатель? Чего он изобрел – садизм, духи, пипидастр? Или он писатель? Или тоже рисовал каких-то баб?
- Не, он был известный колумбийский наркобарон.