— Во у них ВатсАпчик, — кивнул Хонер. — Я таких рыбин и у других видел, осьминоги по ним чатятся.
— Скорее всего, устройство связи на звуковых волнах, — решила Рина. — Как им только удалось вывести пищащий вид камбалы?
— Да, классный телефон. Главное — не съесть его, когда приятель фотку из ресторана пришлёт.
Результатами переговоров Фьют остался недоволен, покрылся длинными выростами-паппилами, словно дикобраз. Бросив в сумку камбалу, прощёлкал:
— Никто толком не знает, что там, у поверхности, но все боятся. Суеверия окутали наш народ, как чёрный мох покрывает растение, а после медленно душит. И паразита не победить. Разве что…
Он задумался, круги вокруг глаз набухли, появились тёмные полосы. Вдохнул глубоко… И сказал:
— Разве только рубить мох под самое основание, не жалея зелёных покровов. Страхи растут из неведения. Освети тёмные углы — и чудовища уйдут. Хорошо же: я сам поднимусь к поверхности и отвезу вас.
«Иногда, — подумала с горечью Рина, — лучше не лезть в тёмные углы и не раздражать чудовищ светом». Но отговаривать октопуса, конечно же, не стала — наоборот, горячо поддержала его решение. Спросила:
— А ты умеешь управлять кальмаром?
Фьют фыркнул:
— В юности три года был в разведке. Барракуду мне товарищ подарил, когда уходил в Тайные Пещеры… С другим моим товарищем. Просили позаботиться об их потомстве. Кальмары тем, кто идёт в Пещеры, больше не нужны, как ты понимаешь. Я тоже на Барракуде много не плавал — от мальков куда денешься? Да он покладистый, понятливый, хоть и не очень быстрый.
К путешествию готовились ещё около часа. Осьминоги, которых Рина обозвала «работниками» и «солдатами», на самом деле были учениками Фьюта из разных кладок. Они носили внутрь кальмара тубусы, каждый чуть меньше пони-баллона — модифицированные полипы с припасами. Медузу поменяли на свежую, откормленную. К её куполу изнутри крепились пузырчатые подушечки — интересно, зачем?
Компас, редукторы, несколько шлангов, пара манометров — вот и всё, что удалось вернуть из снаряжения. Остальное хранилось у Льюита, к которому Луч Познания даже соваться больше не захотел. Пропали и рация, и ножи, и жилеты-компенсаторы; особенно было жалко камеру и глубоководные компьютеры.
Те два «туриста», которые первые не побоялись подойти к людям, тоже были тут, Хонер признал их по голосам. Девочка подскочила, зачастила: