— Здравствуйте, ваше превосходительство!
— Добрый день, — кивнул в ответ старший инквизитор.
Несколько мгновений повисела тишина, потом страж опомнился, кинулся к замку, на ходу доставая ключи. Но на середине движения опомнился, заозирался и пробормотал смущённо:
— Прошу простить, но я всё-таки должен… Сейчас… Я вас узнал, но…
— Всё правильно, — оборвал смущённое бормотание Александр, снимая правую перчатку. — Ты должен проверить и самого патриарха, если он вдруг пожелает явиться.
Мальчишка выдохнул, заметно успокоившись, движения приобрели чёткость и уверенность. Взял со стола странную пластину из светлого металла шириной в две ладони и длиной с полметра, просунул её в узкую поперечную щель посреди решётки, очевидно, предназначенную именно для этого. Старший инквизитор спокойно положил на выступившую с его стороны часть ладонь.
С любопытством наблюдавшая за непонятной процедурой Мария успела заметить слабую светлую вспышку и какой-то узор, проступивший на той части пластины, которая осталась внутри. Привратник ещё больше успокоился, и перевёл взгляд на женщину.
— Теперь вы.
— Приложи руку, — пояснил Александр. — Последует укол. Кровь — самый простой индикатор тьмы и иллюзий.
— Эффективный? — полюбопытствовала Мария и дёрнулась, когда ладонь больно кольнуло.
— Не всегда, — усмехнулся инквизитор, — но маски эта штука срывает на раз. Позови кого-нибудь из мальчишек, дежурные есть?
— Да, конечно, сейчас! — охотно вызвался привратник, заперев дверь за вошедшими.
Немного привыкнув к присутствию старшего, он очень старался не глазеть на его странную спутницу, но получалось плохо. Та с подобным же успехом старалась не коситься на брата Александра, гадая, кто же её спас? Судя по поведению мальчишки, кто-то из верхушки ордена, только уж больно распространённое у него имя, а фамилий инквизиторы не носили. В народе некоторых знали по прозвищам, а как они разбирались между собой — и вовсе непонятно, но никаких званий вроде бы тоже не имели.
Привратник высунулся за дверь и по-простецки свистнул, привлекая внимание. Послышался звонкий топот, и в комнату через пару секунд заскочил совсем уж мальчишка лет десяти, одетый в свободные чёрные штаны и подвязанную простым поясом рубаху того же цвета. На ногах его были примитивные сандалии — дощечки, привязанные парой шнурков.