— Что смотришь, красавица? Нравятся мои наливные яблочки?
Асонка хрипло рассмеялась; звякнули монетки в ее черных, как смоль, волосах.
— У тебя не хуже, пусть и затянули в железные тиски.
Вильгельмина покраснела, инстинктивно прикрылась руками, хотя уж на ней-то одежды хватало! Вдобавок серо-голубое платье со скромным, до ключиц, вырезом, забранным тончайшим газом, исключало любой намек на чувственность. Оно напоминало броню, призванную подчеркнуть талию и скрыть остальные изгибы фигуры от чужих глаз.
— Пошла прочь, окаянная!
Марта замахнулась на асонку кулаком, начала теснить с крыльца. Дородная, закаленная ежедневным тяжким трудом, она выиграла бы схватку, если бы не хитрость противницы. Она ловко поднырнула под ее руку, успела протиснуться в дверь и ухватила Вильгельмину за плечо. Та брезгливо скинула ее, открыла рот, чтобы крикнуть конюха. Асонка ее опередила.
— Прогонишь, судьбу свою не узнаешь.
Вильгельмина передумала, заглотила наживку, но пускать женщину дальше порога отказалась:
— Здесь гадай!
Марта тенью нависла за спиной асонки, готовая в любой момент встать на защиту госпожи.
— Рука у тебя знатная… — Мозолистые пальцы скользили по внутренней стороне ладони Вильгельмины. – Давно не встречала такой руки! Корону на тебе вижу. А дальше линия жизни раздваивается. С одной стороны смерть, с другой – жизнь. И с линией любви тоже не просто, петляет, то раздваивается, то в одну линию сходится. Зато линия ума прямая, глубокая. Будешь следовать ей, уцелеешь. Поддашься искушению, Творец покарает.
Чуть помолчав, асонка хитро добавила, глядя прямо в глаза в собеседнице:
— А, может, и не Творец вовсе и не покарает, Эрато к себе заберет.
На мгновение сердце Вильгельмины перестало биться. Показалось, или женщина разгадала ее тайну?
— Пошла прочь!
Девушка резко оттолкнула асонку.
— Как прикажешь, королева из тени! – рассмеялась она в ответ.
Кровь окончательно отлила от щек Вильгельмины.
Зачем она спустилась, пошла на поводу у любопытства? Разве не им вымощена дорога в объятия удевов?
— Заплати ей, и пусть уходит, — сдавленно приказала Вильгельмина и скрылась внутри дома.
До нее донеслась очередная перебранка Марты и асонки – очевидно, не сошлись в цене. На этот раз Вильгельмина вмешиваться не стала, она даже к окну долго боялась подойти, проверить, ушла ли та же женщина.