Затем монсеньор порывисто вскочил и начал шагами мерить пространство эркера, звеня шпорами. Гость поднялся с места, следуя правилам этикета, но Мориц поморщился и махнул рукой:
– Садитесь. Садитесь, садитесь, фэйр!
Он ткнул пальцем в сторону медальона, перекочевавшего из рук Монфокона на столешницу:
– Вы запомнили внешность? Запомнили? Портрет не лжёт и не приукрашивает. Это она, Оливия Гарет. Чудо как хороша, правда?!
– Безусловно, монсеньор, – вежливо отозвался Арно. – Также я прекрасно понимаю, кто это.
Фраза была исчерпывающей. Она означала, что слухи достигли ушей Монфокона, а возможно, он уже собрал какую-то информацию до того, как отправиться по приглашению в Сноделенд. Мориц замер на ходу, и, погрузив в свои кудри длинные пальцы ухоженных рук, основательно дёрнул себя за волосы.
– Я любил её! – сквозь зубы выдохнул он, как будто слова обдирали язык. – И гномий болт с женитьбой, свадьба бы не помешала ничему!
Гость мог бы философски пожать плечами. Действительно: у старшего брата есть законная супруга и пара фавориток, кого это волнует, включая супругу? Как говорится, монаршие штаны широки, на всех баб хватит! Так почему бы младшему брату отставать от того, кого покойный король во всём ставил в пример, отвешивая Морицу родительский подзатыльник в придачу к словам? Любовница герцога – не знатного рода, да когда и кому это было помехой? Кстати, вопрос о происхождении Оливии Гарет ещё на воде вилами писан, там не всё ясно… Ну, сбежала и сбежала, какая разница?
– Так что же случилось? – спросил Арно вслух, уже подозревая ответ, намёки на который носились в воздухе от Сноделенда до ирийской границы. – Я так понимаю, у вас что-то пропало?
Клонился к закату короткий зимний день. Печальное торжество пылающего алым дневного светила накрывало заснеженные земли, предвещая мягкое наступление холодной искристой ночи. Если бы кто-то заглянул в глаза Морицу Сноделендскому, то увидел бы в расширенных зрачках призрак куда более тёмной ночи, разбавленной огнём ярости и не угасшей страсти.
– Пропало, представьте себе. Да такое, что Южные Лодвиги отложили помолвку и само заключение брака, пока это не будет найдено. По условиям древнего договора с гномами, перстень Нибелунгов не должен покидать землю Сноделенда. Да, вам любой школяр скажет, что это сказка, с успехом представляемая на Больших зимних Святках – от уличных кукольных вертепов до Королевского театра. Мало того, рассмеётся не только школяр-человек, но и первый попавшийся гном, привёзший женские побрякушки на Святочную ярмарку. Ибо в сказку никто не верит несколько столетий!