[Прим.авт.: про бороду) Маленькое хулиганство автора. Тут переставить буковки, там – добавить, и вот уже всем известная сарацинская бородка стала называться как-то иначе. Но вы теперь точно знаете, как выглядит подбородок Арно Монфокона.]
Хм, судя по портрету, это воин и по совместительству поэт из состоятельного рода, вложившего средства в путешествия во имя процветания короны? В общем, да. Как интересно! Носитель старинной фамилии удостоен места в галерее Архива, мог ли он предполагать, что кто-то из наследников-потомков станет наёмником, занимающимся сыскным делом и приводящим приговор в исполнение?! А поди ж ты, стал. Тот самый потомок, прибывший в замок Сноде, с лица практически неотличим от предка, да и по внешней манере поведения тоже, но одет не в парадные латы, а то бы смёрзся с металлической шелухой, как слипается на холоде язык шалуна с дверной ручкой. На Монфоконе был добротный дорожный костюм из коричневого шерстяного сукна, плотного, лучшего качества, а свой богато отделанный медвежьим мехом плащ-накидку и шапку гость оставил на руках у одного из вышколенных лакеев при входе в библиотеку.
Двое других лакеев очень быстро и бесшумно оставили на столе в эркере терпкое, густое с виду и тягучее, как застывающая кровь, ирийское вино в графине, ломтики поджаренного хлеба и янтарного цвета сыр трёхлетней выдержки на можжевеловой доске – знак хорошего тона при встрече гостя. Дополнительным штрихом высокого расположения хозяина служил ящичек с курительными палочками, к которому дополнительно прилагалась красивая настольная жаровня с душистым углем для розжига и чаша для пепла. К еде и вину пока что никто из двоих мужчин не притронулся, предпочитая сразу начать разговор о делах.
– Я весь внимание, монсеньор, – невозмутимо проговорил гость, в то время как Мориц, странно дёрнув левым усом, медлил с началом рассказа.
Наконец, герцог справился с обуревавшими его чувствами и вздохнул, устремив на собеседника пристальный взгляд карих глаз:
– У наших южных соседей есть поговорка: «Хочешь неприятностей – ищи женщину. Получил неприятности – ищи женщину». Я не хотел неприятностей, но я их нашёл с избытком. И теперь хочу найти ту, что их доставила. Полюбуйтесь же и вы.
С этими словами герцог протянул Монфокону ладонь, на которой лежал тончайшей работы медальон из финифти. Молочно-белое стекловидное покрытие металлической основы было филигранно расписано цветной эмалью и оправлено в овальную рамочку из золотого кружева. От внимательного взгляда не мог ускользнуть скол на краешке эмали – не иначе, дорогую вещицу в сердцах швырнули на каменный пол… Это за что же? Неужели из-за таинственного прищура прекрасных зелёных глаз некой рыжеволосой особы, что с невинной, и вместе с тем – искушённой и соблазнительной улыбкой смотрит с портрета в золотой рамочке? Или из-за кокетливого наклона прелестной головки? Из-за приспущенного корсажа, оголяющего изумительной красоты плечи? В самом деле, нельзя же из-за всего этого кидать медальон куда попало, он стоит немалых денег! И что-то подсказывает: отнюдь не каждый герцог закажет портрет своей поварихи мастеру эмалевой росписи. Сколько цехинов отвалено за сие произведение искусства, одному Вышнему и Сонму Пресветлых ведомо.