– Парни, никак, охотника наняли по её душу?
– А то по чью же! Ну, по душу или по юбку, это ещё вопрос…
– А может…
– Цыц! – рявкнул старшина. – Разговорчики тут!
Стражники замолчали, зная о крутом нраве своего начальника. Никому не хотелось получить зуботычину, а потому разговорчики прекратились, не успел ещё стихнуть цокот копыт гнедого жеребца, гулко отдающийся в морозном воздухе.
Приезжего действительно звали Арно Монфокон. Прежде всего он направился на постоялый двор – может, и не самый лучший, но славящийся тишиной в ночное время, заботой о лошадях гостей, хорошей кухней и чистыми простынями. Новый постоялец отлично выспался, плотно позавтракал – точнее, пообедал, ибо время его пробуждения после долгого утомительного пути перевалило далеко за полдень, – а затем направился туда, где его визита ждал хозяин замка Сноде.
Сейчас Монфокон сидел в кресле напротив правителя Сноделенда. Может быть, он и не обладал броской мужской красотой герцога Морица, но присутствуй при встрече какая-нибудь дама, она бы сделала вывод, что гость хорош собой не менее хозяина. А если бы в библиотеку замка Сноде пожаловал, например, королевский архивариус, въедливый старикашка с отменной памятью и зоркими не по-стариковски глазами, он бы воскликнул:
– Ты смотри! Вылитый!
О каком внешнем сходстве мог рассуждать архивариус? Конечно, об одном из портретов в галерее при Архиве, посвящённой памяти прославленных фамилий королевства. На одном из этих портретов почти столетней давности изображён мужчина не старше двадцати семи – двадцати девяти лет, облачённый в парадные, с золотой насечкой, доспехи. Мастер славно постарался, в должной мере отобразив сочетание физической силы и спокойствия духа. Мужчина был относительно светловолос и носил простую воинскую причёску, не зависящую от социального положения – волосы коротко стрижены в целом, но на висках и вовсе максимально коротки. Высокий лоб, одухотворённые, несколько простоватые, но скульптурно гармоничные черты лица, устремлённый одновременно и в даль, и как будто вглубь собственной души взор серых глаз и ненавязчиво украшающая подбородок тонкая, типично царрасинская бородка – знак того, что кто-то из ближайших предков мужчины прикоснулся к тайнам дальних опасных странствий и пересёк океан, а затем и треть материка по Великому Пути Пряностей.