– Судя по всему, записи видеокамер нам не помогут.
По губам Рабах-ханум скользнула едва заметная усмешка.
– У нас практически нет слепых зон для видеонаблюдения, – сообщил подошедший охранник Билал и послал сочувствующий взгляд всё ещё бледной Айше. Та неожиданно зарделась и потупилась.
Мирай поспешила спрятать улыбку. Ух ты. Кажется, здесь тоже зародились взаимные нежные чувства.
Тоже?! Нет! Только не это!
Астагфируллах!
– Тогда давайте посмотрим записи. – Мюлазим обернулся к владелице браслета и указал на диванчик для посетителей. – Ханум, пожалуйста, обождите здесь.
Та уселась с видом оскорблённого достоинства.
Путь к каморке с системой видеонаблюдения показывал Билал, он же открыл электронный замок на двери ключ-картой и посторонился, пропуская вперёд полицейского. Тот, наблюдавший за манипуляциями охранника с какой-то странной задумчивостью, помедлил, но всё же шагнул в каморку.
Мирай зашла следом.
Мюлазим оглядел мониторы, подошёл к пульту, нажал какие-то кнопки, снова покачал головой и оглянулся на Мирай.
– Ханум, вы точно занимаетесь только продажей книг?
– Точно, бей.
Тот глянул с сомнением, но ничего не сказал. Нужный фрагмент записи Билал нашёл практически сразу. Уже спустя десять секунд они наблюдали, как Рабах-ханум снимает браслет, кладёт на стойку, Айше отходит, покупательница ещё пару минут рассматривает магнитную азбуку, потом возвращает листки с заданиями обратно в коробку и словно невзначай... смахивает рукавом браслет в стоящую под стойкой мусорную корзину для обрезков упаковочных материалов.
Запись пересмотрели три раза, но никто так и не смог с уверенностью сказать, специально ли женщина уронила браслет.
Дальше всё происходило предсказуемо: оперуполномоченный вернулся в торговый зал, под жадными взглядами присутствующих достал браслет со дна мусорной корзины – за счёт собственной тяжести он провалился под обрезки бумаги и лент – и громко объяснил, что произошло. Айше от облегчения просто осела на стул, хозяйка вещи как-то очень вяло обрадовалась её возвращению, а подозрения Мирай превратились в уверенность.
Носить дорогие и эксклюзивные ювелирные украшения ей сейчас некуда, но они у Мирай имелись – муж в своё время был весьма щедр. Браслет, занявший своё место на запястье владелицы, четыре тысячи золотых лир не стоил. Четыреста – возможно, но никак не четыре тысячи.