Но своих крыльев у Анхёна больше не было; крылья же верных стражей Чиндана обжигали. С одной стороны, это немного согрело, с другой же – истощило и без того невеликие силы.
Дворец Рассветного ветра, выросший на скале, с высоты птичьего полета казался сказочно-прекрасным, да и приземление не заставило разочароваться. Здесь было жарко, почти как близ озера Жизни: в Инаэр давно уже не шли дожди, а солнце палило безжалостно с самого утра, – и стражи почувствовали себя как дома. Анхёну же пришлось собрать остатки сил, расправить плечи и постараться, чтобы его состояние не выдали ни походка, ни взгляд.
Посланники миновали половину площади на пути к широкой лестнице, охраняемой бдительными стражниками, когда порыв ветра, жаркого, наполненного непривычными ароматами, швырнул что-то под ноги. Наклонившись, Анхён поднял с земли портрет молодого мужчины, явно нарисованный придворным живописцем со всем тщанием.
Судя по приписке в самом уголке, сделанной изящным почерком, то был герой последней войны инаэрцев с лесным народом. В руки советнику попал не просто портрет – историческая реликвия. Кто же столь небрежно с ценностями обращается?
Ответ не заставил себя ждать, выскользнув словно из ниоткуда. Темноволосый, взъерошенный, в облаке нежно-голубых одежд ответ.
– Отдайте, господин! – не терпящим возражений тоном потребовал он, вернее, она, сверкая синими глазищами в пол-лица и протягивая дрожащую руку.
Пожалуй, только это и выдавало волнение девушки, смело заступившей дорогу фениксам, которых, по слухам, в человеческих землях откровенно боялись.
По губам Анхёна невольно скользнула улыбка.
– Любопытное увлечение для юной девушки, – заметил он, не спеша возвращать требуемое. И посмотрел на нее внимательнее, отмечая каждую черточку. Неужели это и есть невеста лорда? Но о ней отзывались совсем иначе, эта же и вовсе дикой казалась. Было в ней что-то еще, что-то знакомое и тревожащее, словно он уже видел ее однажды.
Или не ее, а кого-то очень, очень на нее похожего.
Не только внешне.
– Вас что-то не устраивает? – поджала она губы, которые тоже заметно подрагивали.
Крошечный, но храбрый птенец.
– Что вы, – усмехнулся Анхён, поймав нужную мысль, но решив обдумать ее позже, в более подходящей обстановке. – Весьма похвально интересоваться историей, пусть и не столь уж древней.