Он отдал ей свиток, и пташка, прижав его к груди, словно редкую драгоценность, метнулась прочь.
Зазвенели, заплакали флейты, распахнулись двери, и на крыльцо, окруженный придворными, ступил владыка Инаэр собственной персоной.
Актал Чинэ, несмотря на возраст и серебро в некогда черных волосах, сохранил гордую осанку и величие, что лишь подчеркивали белоснежные, расшитые золотом одежды. Наверняка тяжелые – и душные, особенно в такую жару.
Жара Анхёну нравилась. Он с удовольствием остался бы на площади, подняв лицо к раскаленным небесам, но не позволил себе даже замедлить шаг.
Владыка ждал. И судьба Фэнриа все еще находилась в его руках.
Приветственные речи, к счастью, не затянулись. Владыка счел, что посланники утомились в дороге, и торжественный прием – и важный разговор – откладывался на вечер, чему Анхён откровенно обрадовался. Ему срочно требовался отдых – и время, чтобы привести себя в порядок, ибо во дворец Рассветного ветра советник Верховного лорда Фэнриа явился, сверкая глазами, полными льда, что заметил только в отведенных ему покоях. Благо восстанавливающий эликсир захватил – и немедленно им воспользовался. Горечь несусветная, да и для здоровья не слишком полезно, но грызущий изнутри холод почти сразу исчез, а пугающий лед во взоре растаял. Ненадолго, но хотя бы так. Анхён и без того выделялся среди своих сородичей, ни к чему привлекать еще больше внимания – и порождать нелепые слухи, которых вокруг него и в Фэнриа всегда хватало.
До вечера он успел как следует отдохнуть – и кое-что разведать.
Дворцовые стражи не зря ели свой хлеб, однако люди слишком мало знали о фениксах.
И об огне, что живет везде и всюду – алым лепестком свечи в наполненных полумраком покоях, тлеющим угольком в храмовой курильнице, разноцветным бликом ажурного фонарика в увитой плющом беседке.
Зал, в который проводили посланников для торжественного ужина, поражал размерами и убранством. Полуденным солнцем сияло в ярком освещении золото, мягко переливалось серебро, драгоценные камни диковинными цветами распускались на стенах, резных колоннах и по полу из жемчужного мрамора. Столы – и центральный, предназначенный для владыки, и боковые, для его самых доверенных советников и дорогих гостей, – были застелены тончайшими скатертями с изумительной вышивкой и заставлены редкими яствами.