Пришлось держать. Заодно и с другой стороны прикрыла, только вот сама чуть не заледенела.
На холод, пробирающий до костей, отозвалось что-то в груди. Что-то жаркое, отчаянное, от чего перехватило дыхание, а ладони сделались горячими – и как повязки не вспыхнули. Этот жар посланник тоже впитал, жадно, словно пустынный песок – воду.
Пылал костер. Пылала, как в лихорадке, принцесса.
И меж этих двух огней медленно, неохотно отогревался, оживал неправильный феникс, который сам должен был пылать жарче и ярче любого пламени.
***
Говорят, что фениксы способны возрождаться.
Верно говорят.
Вот только сначала нужно сгореть дотла.
До пепла.
И если сил много, а стремление жить велико, то искра души вновь разгорится, вспыхнет, даруя жизнь.
И вновь побежит по венам огненная кровь, и распахнутся за плечами мощные крылья, покоряя небо.
Огонь – спасение.
Огонь – жизнь.
И он же – смерть.
Если сил не хватит, если не разгорится искра, то пепел останется пеплом. Пустым и безжизненным, лишенным огня.
Обреченным на холод – и медленную гибель.
Легко ошибиться.
Легко не рассчитать.
Оттого и шагают фениксы в полное пламени озеро, не дожидаясь истощения, чтобы напитаться родной стихией, наполниться силами, что она столь щедро дарует.
Однажды Анхён не успел.
Находясь на грани истощения, рассыпался пеплом... Да так и не вспыхнул вновь.
Иногда он жалел, что не умер. Что упрямое тело цеплялось за жизнь, тогда как душа заледенела.
Отныне по его венам струилась зимняя стужа, а сердце с каждым днем стучало все медленнее и неохотнее, и неизбежно приближался тот миг, когда оно остановится, закованное в панцирь вечного льда.
Порой, особенно ночами, наполненными холодной болью, он торопил время. И каждый раз наутро корил себя за слабость, недостойную советника.
В разговоре с бывшим лордом он сказал, что лорд нынешний в нем больше не нуждается. Он и сам в это искренне верил, но оказалось, что сделал не все, и просто не имел права уйти. Не имел права оставить Чиндана одного. Его власть все еще была шаткой, несмотря на внешнее спокойствие и благолепие. Что-то зрело в Фэнриа. Что-то недоброе. И Анхён хотел разобраться с этим.
Но сначала – доставить лорду его невесту.
Путешествие в Инаэр далось Анхёну нелегко. Дан предлагал ему воспользоваться повозкой, но остатки гордости не позволили с ним согласиться. Хорош советник Верховного лорда, явившийся, словно изнеженная девица, за невестой в предназначенном ей экипаже!