В столице для меня не было никого опаснее королевы, а она не желала опускаться до публичных сцен и рукоприкладства. Для остальных атиссов уже давно не находилось и такого противника, но твердая уверенность в силах золотой касты никуда не делась. Во всяком случае, Мейтнерия долго не желала просыпаться, несмотря на лес и возможную погоню, а Ярин задремала сразу же, едва только устроившись на месте тарры Иттирии. Лихо их разборки даже не потревожили, хотя он спал, как обычно, возле моих ног – не изменил своей привычке даже сегодня.
Я приподнялась на локтях и убедилась, что к утру бывший помощник наверняка снова добрался бы до моего подола и дрых бы на нем вместо подушки. Стоило мне поджать ноги, как Лихо нахмурился во сне и перекатился следом, едва не потревожив Ярин.
Тогда я все-таки встала и отошла к Мейтнерии, устроившейся на облучке. Сверху наш лагерь было видно даже лучше, и новая помощница едва сдерживала усмешку, но стоически молчала.
– Сама знаю, – пробурчала я и тоже забралась на облучок. Обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как Лихо перебрался обратно на свою лежку – чуть поодаль от ланы Фосс. – Он будто нарочно делает все, чтобы поддерживать дурацкие столичные слухи.
– «Будто», золотая атисса? – кротко переспросила Мейтнерия и все-таки усмехнулась. – Это же тот самый мальчишка, из-за которого сама атисса Оули была вынуждена писать каким-то дрихвам, потому что он не постеснялся практически требовать взять его в услужение?
Дважды, едва не добавила я и только потом, нахмурившись, обернулась к помощнице.
– Вы тогда были слишком молоды, – пояснила она чуть снисходительно, будто сама была намного старше, – должно быть, как раз начали выходить в свет. Вряд ли вас занимали забавные происшествия с чужими слугами, но над ситуацией в особняке Оули тогда потешалась вся столица.
А здесь и сейчас, кажется, потешались надо мной, потому что на своем первом светском мероприятии я познакомилась с Аурелисом, и больше всего меня занимал он. До сплетен мне дела не было еще долго – пока кронпринц Платинир не влюбился в кого не следовало.
– Полагаю, больше всего веселилась сама атисса Оули, – нарочито невозмутимо отозвалась я, – с чего бы ей еще соглашаться и брать к себе в дом необученного мальчишку без рекомендаций?
– Необученного? – со смешком повторила Мейтнерия. – Чем, как вы думаете, он занимался в банке, пока его не выкупила атисса Оули?