Но даже себе он не был готов признаться в главном. И гнал от себя мысль о мисс Грант. Считал себя недостойным. Да и что он может предложить, кроме небольшого прихода в захолустье, проклятом приграничье? Селена может блистать в столице, а не тосковать в вересковых пустошах дикого края… И Николас не станет менять ее судьбу, не станет ей мешать. Она достойна более высокой партии.
Хлопнули двери. Вернулся Алистер, принеся с собой запахи костров и диких полынных трав. Барлоу смотрел, как он скидывает свой плащ, устраивается возле камина на втором кресле. В камине нет огня, лето теплое, но Барлоу почему-то любит сидеть именно здесь, глядя в темную прогоревшую золу или окно, что выходит на небольшую площадь с фонарями и башенкой с часами. Глядя на Алистера, можно решить, что он совсем еще ребенок – темные вихры непослушно падают на угловатое лицо, глаза горят мечтательностью и жаждой нового. Худощавый, жилистый. Острые черты, хищные. Лисьи. Барлоу нахмурился. Слишком много в его внешности изящности и тонкости, неуловимого чего-то, что заставляет бесконечно всматриваться в омут синих глаз, холодных как река зимой… Как у тех, кто живут за туманом. Барлоу слишком часто вспоминал другие глаза, когда смотрел на племянника… Неужели его тяга к иным, тем, кто живет за границей волшебного королевства, у него в крови? И он сам, и Алистер… Нет! Он усилием прогнал эту греховную мысль.
Если бы он или кто-то другой в его роду был проклятым полукровкой, то равно или поздно это проявилось бы. Проклятые… они другие, не от мира сего. И их тянет в Эмайн-Аблах. Или же они обнаруживают удивительные способности к волшебству… Он встречал проклятую – Аделаиду, новую баронессу Кэмпбэлл. У нее была метка фейри и она умела ходить за грань, в невидимый мир, где живут чудовища, где горит колдовской огонь бездны… той бездны, которую Барлоу называл пеклом.
Леди повезло, ее возлюбленный защитит ее от злого света, скроет ее постыдную тайну – да и кровь фейри больше не будет давать о себе знать, после последнего посещения Эмайн-Аблаха, когда леди Аделаида оказалась на грани, она стала обычным человеком, потеряв свою магию. К счастью. Да, викарий полагал, что это было неимоверное везение и удача – оказаться чистой, избавленной от проклятой метки! Аделаиде невероятно повезло. И семья приняла ее обратно – хотя сможет ли она простить когда-то их всех, тех кто предали, кто бросили. Кто отвергли. Отправили на край света, с глаз долой, лишь бы грязнокровка не испортила им жизнь. Забывая одно – если проклятие фейри проснулось в одном, то всегда есть доля вероятности, что и остальные – нечисты…