Да, свою летунью я любила. А она отвечала мне взаимностью. И я этим гордилась. И считала небо вторым домом. До сегодняшнего дня. А вот отсидев себе то место, на которое принято искать приключения, мнение мое слегка переменилось: на земле тоже было, знаете ли, неплохо…
Ножки там размять у симпатичного на вид домика с покатой черепичной крышей и ухоженным палисадником, рядом с которым я приземлилась. Зданьице это было точно таким же, как и соседнее… Как и все на этой улице. Мило, аккуратно, благопристойно... Настолько, что это вызывало опасения. За такими фасадами удобно прятать тайны.
Под стать домикам были и горожане. Во всяком случае, та троица досточтимых и уважаемых — так точно. Они стояли с противоположной стороны, под вывеской «Письма и отправления»: матрона в чепце, фартуке и с корзиной, какой-то сгорбившийся и высохший, точно мумия, старик и сбитая, точно сдобная булочка, девица с пышной пшеничной косой. Все они воззрились на меня с удивлением, переходящим в священный ужас.
Я в ответ лишь поджала губы, подхватила поставленный на брусчатку саквояж и, свистнув метле, с прямой спиной двинулась вниз по улице. И уже прошла мимо этих соляных столбов, как поняла, что хоть и знаю точный адрес моего трактира, но вот соотнести его с местностью, не факт, что смогу быстро. Так что лучше бы уточнить.
— Где тут трактир «Задорная колбаска»? — задала я простой, казалось бы, вопрос.
И сразу три пальца указали мне путь. Но в трех разных направлениях. Старичок ткнул сморщенным перстом, больше напоминавшим кукиш судьбы, куда-то мне за спину, девица — вправо, а матрона — влево.
Я ничего не сказала, но так выразительно глянула на троицу, что они, побледнев, сговорились без слов и разом выдали нужный маршрут: собственно туда, куда я и так шла, вперед.
Поблагодарив их в исконно ведьмовской манере, то есть пожелав темной ночи и великих дел в ней, я пошла прочь. Метла летела рядом со мной, то и дело тыкая в бок черенком, словно приглашая присесть. Но я уже и так около суток летела на ней, так что к деликатным намекам была глуха. А на неделикатные могла и ответить ма… гией!
Саквояж же оттягивал руку, навевая мысли о том, что необходимых мне вещей можно было бы взять и поменьше. И вот та шаль и панталоны с начесом, заботливо уложенные мамой, точно в моей поклаже лишние... Так что, недолго думая, я водрузила свою ношу на метлу. Летунья дернулась, выражая обиду. Зато мне стало значительно легче. И я пошла по городским улицам дальше, охапками собирая удивленные взгляды.