Проснулся с больной головой и смутными воспоминаниями о странных пугающих снах. Даже Мерес-Анх заметила его состояние, когда принесла традиционную утреннюю чашу с горячим травяным отваром. Обычно в такие минуты они говорили о всякой ерунде, не касаясь ни серьёзных, ни тревожных тем, за это их Нахт и ценил. Но сегодня материнское сердце не позволило женщине смолчать.
– Сын мой, боги вернули тебя в земной мир, пробудив ото сна, но я не вижу на твоём лице ни печати покоя, ни радости нового дня. Что тебя гнетёт? Случилось что-то, о чём я не знаю?
– Ты ошибаешься, матушка, – покачал головой Нахт. Он не стыдился выказывать матери сыновнюю любовь и доверял ей, но и делиться такими эфемерными переживаниями не считал нужным. – Просто плохо спал.
– И что же похитило твой сон? – не унималась женщина.
– Разве у меня мало причин для бессонницы? – слегка сдвинул брови он.
– Они были и вчера. Но это не мешало тебе отдыхать.
– Но сегодня срок, назначенный фараоном, стал на один день короче.
– Как и вчера.
– И что?
– Одинокие ночи всегда беспокойны, сын мой.
– Зато безопасны, – Нахт предпочёл проигнорировать намёк.
– И что же может сделать могучему воину слабая женщина? – слегка улыбнулась Мерес-Анх и, посерьёзнев, продолжила. – Ты перестал посещать своих наложниц, не смотришь в сторону…
– Тебе прекрасно известна причина, матушка, – с предостережением в голосе перебил Нахт.
Но, как и он чуть раньше, женщина не пожелала понимать намёки.
– Известна. Но рано или поздно тебе придётся переступить через неё. Ному нужен наследник. Твой наследник, а не выскочка, назначенный фараоном, да будут дни его бесконечны и счастливы.
– Матушка, если я сейчас начну думать о наследнике вместо налогов, то упомянутый тобой выскочка появится в Пер-Уаджет гораздо раньше, чем тебе бы хотелось.
– О наследнике всегда не лишне подумать. Это твой долг – обеспечить преемственность поколений, передать власть своему потомку, как некогда это сделал твой отец, а перед ним отец твоего отца и…
– Довольно, матушка, – потерял терпение Нахт. Этот разговор повторялся с регулярностью, достойной лучшего применения, и заканчивался всегда одинаково: ссорой. – О какой власти ты говоришь? Она ушла в Верхний Египет вместе с родовым скипетром, тысячами рабов и нашей свободой. Усефаис может назначить нового номарха в любой момент. Просто потому, что ему так захотелось. Или потому, что в столицу опять не доставят в полном объёме положенные подати. И ему безразлично, есть у меня наследник или нет, и сколько столетий мои предки считали эту землю своей!