– Помочь? И чем же? Вышвырнув меня пинком под зад, как старую псину, и усевшись на мое место?
Ну, старой ее точно не назовешь. Сколько ей сейчас? Двадцать пять или немногим больше?
А к собакам у нее, похоже, какие-то личные счеты.
– Никто тебя не гонит, Хелмайн. Ты можешь остаться в Нотраде.
– В качестве кого?
В прищуренных глазах вспыхнул обжигающий холод.
А ненормальное сердце Талгора дрогнуло и принялось таять, как льдинка на этом ярком северном солнце.
– В качестве верной подданной коганата. А если пожелаешь остаться кунной – то в качестве моей жены.
Голубые глаза изумленно распахнулись. Губы дрогнули, а стройное тело под мехами мелко затряслось – Хелмайн даже не попыталась скрыть смех за приступом внезапного кашля.
Это задело.
– Я не стану тебя притеснять, – поспешил заверить он. – Знаю, северяне тебя уважают, и тебе дорог Нотрад, так продолжай заниматься им как хозяйка. А переговоры с хексами, заботу о казне и оборону я возьму на себя.
Но она и слушать не стала: запрокинула голову и открыто расхохоталась.
Талгор, запрещая обиде завладеть разумом, терпеливо дождался, пока у Хелмайн пройдет охота веселиться.
– Я пережила двух мужей, Талгор Эйтри. Не боишься стать третьим из тех, кого я переживу? – наконец произнесла она, утирая выступившие слезы.
– Я пережил двух жен. – Он зачем-то подхватил эту болезненную для обоих игру. – Проверим, кто окажется удачливей на этот раз?
Напускное веселье с ее лица слетело в одно мгновение. Соблазнительный рот превратился в злую узкую полоску.
– Никогда. Ни один мужчина больше не будет иметь надо мной власти. Вы попадете в Нотрад только на остриях мечей северян, алчные псы когана.
В голубых глазах отразилось северное небо.
И глубокая, едва различимая печаль.
Талгор покачал головой.
– Я не хочу кровопролития. Северян осталась горстка, а у меня много людей. Вчетверо больше, чем у тебя. Неужели ты желаешь смерти своим людям, кунна Хелмайн?
Ее губы дрогнули. Она обернулась, обвела взглядом снежные холмы и горы, выступающие за поселением, сплошь покрытые лесом, и высокий земляной вал, у которого боевым порядком выстроились северяне.
И снова – глаза в глаза. На красивом лице появилась сосредоточенность – такая, какую Талгору не раз доводилось встречать на лицах воинов перед сражением.
– Не желаю. А потому предлагаю тебе поединок один на один. Кто из нас выживет, тот и войдет в Нотрад кунном.