Аристарх не спускал с Карины глаз. Внимательно и неотступно следил за каждым движением, каждым вздохом, каждым взмахом ресниц, чем исправно вгонял в краску как предмет своих мечтаний, так и её матушку, а отца, и без того напряженного от сложившейся ситуации, всё больше злил.
– Гизик, – решилась нарушить всеобщее молчание Ариста Артэмовна, обратившись к поклоннику, – думаю, это просто солнце сыграло злую шутку. Ведь такой зной на улице, а Аристарх вышел на прогулку без головного убора. Мне однажды тоже голову напекло, да так, что прямо до галлюцинаций – привиделось, что не лошади в двуколку запряжены, а верблюды горбатые! А то и вовсе это была такая шутка. Скажите, Аристарх, вы же просто пошутили? – с надеждой взглянула на молодого мужчину, добавив взгляду толику лукавства, а голосу – мёда. – Всякий мужчина знает, как женщина мечтает о свадьбе, так что на этом её слепом желании можно выстроить дивный водевиль – а вдруг и за первого встречного пойдет, ни дозволения родителей, ни даже имени не спросив! Признайтесь, Аристарх, это же была сцена из какого-то модного спектакля?
Аристарх закусил губу, насупившись. Его худощавая, но подтянутая фигура некрасиво искривилась, будто позвоночник сразил запущенный сколиоз, а поясницу некстати прострелило, поэтому обычно высокий, красивый и уверенный мужчина скорее напоминал тень самого себя, скромно пристроившись на краешке скамьи. Сейчас, в саду, в окружении благоухающих цветов, фарфора и под сердитым взглядом отца нежный образ Карины в его сердце несколько померк, хотя еще в холле девичью ладошку с превеликим трудом освободили от его захвата.
Та пылкость, что двигала им в тот миг, когда он предлагал руку и сердце совершенной незнакомке, куда-то запропастилась, да и вовсе не была ему прежде свойственна. Но, странное дело, никаких магических эманаций, сопровождающих приворот или иные заклинания, он также не ощущал. Прямо-таки помутнение рассудка. Так и вправду можно грешить на излишнюю солнечную активность – недаром, видимо, ученые ежегодно предрекают катаклизмы из-за неких вспышек и солнечных бурь. Его явно одна из этих самых бурь и сразила. Как обухом по голове. Правда, никаких симптомов теплового удара он также не ощущал – голова была ясной, хотя от недавнего поступка и звенело в затылке, но то скорее от стыда, кровь пульсировала.