– О Карине? – нахмурился Сигизмунд Леопользович. – Зачем тебе?
– Затем, что я хочу на ней жениться, – чистосердечно признался Аристарх, вскинув на отца шальной взгляд. – И чем быстрее, тем лучше.
***
Традиционное послеобеденное чаепитие не складывалось – несмотря на аромат роз и тенистую зелень, скрывавшую от зноя, за столом повисла нервная и напряженная обстановка, и от каждого из сидящих будто морозным холодом веяло. Ариста Артэмовна, подливая горячий чай в чашки, куталась в тонкую ажурную шаль и обводила присутствующих немного виноватым взглядом, хотя вины её в случившемся быть не могло, ибо она даже не присутствовала в момент столь опрометчивого предложения Аристарха Сигизмундовича в адрес её собственной дочери.
Сигизмунд Леопольдович тем временем хмуро взирал на сына, и во взгляде его сквозила неприкрытая ревность – к юной Карине почти с самого момента знакомства он относился как к родной дочери, оттого любого мужчину рядом воспринимал в штыки, будь то даже его собственный отпрыск, которого он тем не менее любил и уважал за все его жизненные достижения. Но отдать милую Кариночку мужчине, почти в два раза старше её, прежде закоренелому холостяку с весьма обширным «послужным списком»? Нет, Сигизмунд Леопольдович не мог поступить подобным образом – и из любви к обожаемой Аристочке и её кровиночке, и из вполне праздных рассуждений и жизненного опыта. К семейной жизни сын его был не пригоден, это однозначно: работа сплошь командировки, дома своего нет, как и капитала значительного, чтобы таким домом обзавестись, да и человек он неуживчивый, эгоистичный и упрямый. В работе эти качества ему помогали, а вот в личной жизни скорее только вредили… Женщине нужны внимание и забота, и если вечером, а то и ночью, мужа не будет дома по долгу службы, его место займет кто-нибудь другой, более внимательный и заботливый. Да и рано ещё Карине в семнадцать лет о замужестве думать – в прогрессивном же обществе живем!
Карина сидела тихо, как мышка, бочком прижавшись к матери, на которую была похожа буквально как две капли воды – те же золотые волосы, нежный овал лица, изящная фигура и цвет глаз. Но если Ариста хоть немного, но выглядела сродни современным аристократкам – со светлой, почти прозрачной, кожей, в изысканном наряде, обмахивающаяся веером из павлиньих перьев, – то дочь в пух и прах разбивала каноны женской красоты, выделяясь своей индивидуальностью – легким загаром и нарядом, непривычным даже столичному жителю.