Аристарх же потихоньку утолял любопытство. И жажду. Жаль, не прикосновений – Карина старалась держаться от него как можно дальше, но и видеть предмет мечтаний было для него, как оказалось, жизненно необходимо. В тот самый первый день после злополучного визита он долго не мог уснуть, ворочаясь в постели. Заснул лишь под утро, и проснулся глубоко за полдень, когда отец уже покинул дом, отправившись в гости к своей зазнобе. Часов до трех пополудни всё было нормально – он пообедал, перебрал привезенные с собой бумаги, а вот затем скрутило и словно магнитом потянуло к тому самому белоснежному палисаднику. Аристарх сам не понял, как его ноги очутились на пороге, а палец – на таинственном рычажке, вызывающем соловьиный щебет. Очнулся лишь, увидев лицо, не дававшее ему заснуть. Глаза, захватившие душу в плен…
– Что вы тут делаете?! – прошипел ангел, не предпринимая, однако, попыток выставить его вон. Правда, скорее из-за страха прикасаться, так как даже руки за спину завела и отошла на полшага.
– Не знаю, – честно ответил мужчина. Он и вправду не представлял, что за сила привела его к этому дому, к этой вот девушке. Но противиться не мог – потребность видеть, ощущать рядом была просто физической, до боли! Обычная любовь так точно не выражается, будь она даже не с первого, а с половинчатого взгляда.
Однако, с того дня он не расставался с Кариной долее, чем на ночь – приходил в их дом едва ли не с петухами, а уходил не ранее заката, а то и по темени возвращался к себе. Объяснялся тем, что интересуется жизнью отца – Ариста как-никак грозилась стать его мачехой в обозримом будущем, а часто вырываться на родину возможности у него нет, служба на государя Императора не радует выходными и отпусками. Вот и любопытствовал – откуда родом, чем занимаются.
Ариста оказалась вдовой. Довольно молодой – ей и сорока ещё не было, всего на четыре года старше самого Аристарха, а отец его и вовсе ей мог в отцы годиться. Приехали они с северо-востока, со стороны Уральских гор, так как семья покойного мужа просто-напросто выставила новоиспеченную вдову за дверь. Дочь, разумеется, хотели оставить, но тут уже Карина заартачилась, не желая расставаться с матерью, и благодушные родственники с легким сердцем отправили двух женщин на все четыре стороны.