Которое из них некогда принадлежало нашей семье?
Я не помнила.
Пятый дом по Северной улице оказался не так далеко от городского центра. Красивый, ухоженный, построенный лет сорок назад еще во времена архитектурных излишеств, он мог похвастаться высокими окнами, полукруглыми балконами и разделявшей этажи неброской лепниной. На Юге до Выплеска в таких жили инженеры и деятели культуры, а после – коммерсанты, разбогатевшие на торговле между секторами.
Первый подъезд. Второй этаж. Квартира восемь. Обитая бордовым дермантином дверь. Звонок, закрепленный на уровне роста взрослого человека. Я попыталась представить, как в детстве мне, должно быть, приходилось подниматься на цыпочки, чтобы дотянуться до кнопки – и не смогла.
Что ж…
– Дин-нь!
Долгую минуту за дверью было тихо. И вот наконец неохотные медленные шаги. Щелкнул, проворачиваясь в замке, ключ. Скрипнули петли, открывая вид на темный коридор и высокую женщину чуть старше сорока, застывшую в проходе.
Младшая сестра мамы Гелия Ремовна Сахарова была одета в широкий свитер и домашние штаны. Светлые волосы, еще не потерявшие природный цвет, крупными локонами лежали на плечах. Для своего возраста она выглядела достаточно молодо – почти как мама перед смертью. У двух сестер вообще было много общего – узкое лицо, фигура, с годами не утратившая стройность, тонкие руки. Разве что вертикальной морщины между бровями и угрюмых складок в краешках губ у мамы я никогда не замечала. На лице Гелии же, казалось, застыло вечное выражение едва сдерживаемого недовольства.
И ни грамма узнавания.
– Я Айра, дочь Лины, – нарушила я затянувшееся молчание. – Приехала по распределению. Назначена инспектором по делам несовершеннолетних в отдел милиции Северска-12.
– Надо же. – Тетка саркастически выгнула бровь. – А я думала, телеграмма – это шутка такая. Ну, знаешь, когда получаешь сообщение о смерти богатого родственника где-нибудь в Дальневосточном секторе и надо срочно вступать в наследство, предварительно оплатив взнос. Только ехать никуда не надо. И вместо новенькой трешки – ты.
«Ха-ха. Очень смешно».
– Войти можно? – спросила я, так и не дождавшись приглашения.
Гелия не сдвинулась с места.
– А что, в общежитии места не нашлось?
– Нет, – соврала я.
От общежития я отказалась осознанно – мне нужно было подобраться к тайнам прошлого, и что могло быть лучше, чем напроситься к тетке на постой. Конечно, в моих радужных мечтах Гелия Ремовна была куда дружелюбнее, но… вспоминая отстраненную и немногословную маму, глупо было, наверное, ожидать от младшей Сахаровой чего-то другого.