Харальд снова глотнул эля. Спросил:
— Где сейчас Гудрем? В Йорингарде?
— Когда мы пустились в путь четыре дня назад, он был там. — Торвальд осушил чашу до дна. — Говорят, он объявил себя конунгом Йорингарда. Теперь он конунг и в своем Вёллинхеле, и в крепости Ольвдана.
Значит, Гудрем решил обосноваться в северном Нартвегре надолго, решил Харальд. Заявил ровно:
— Я беру вас в хирд. В весеннем походе получите половинную долю. Но если зимой здесь будет бой, и вы покажете себя хорошо, то пойдете наравне с другими, с целой долей.
— Мы благодарим тебя, ярл! — быстро сказал просиявший Торвальд.
Снугги тоже заулыбался, кивнул довольно.
Харальд перевел взгляд на Кейлева, стоявшего в проеме распахнутых дверей.
— Подбери им оружие из наших кладовых, Кейлев. Хорошее оружие. Кольчуги, шлемы. И покажи, где стоят сундуки тех, кто не вернулся из походов этим летом. Пусть возьмут себе их одежду. И все остальное, что понадобится.
— Благодарим, ярл! — уже хором сказали викинги.
Харальд глянул на Ларса, успевшего проснуться — и теперь тихо сидевшего на скамье у дверей.
— Жить будете в мужском доме, как положено. Ларс, сходи с ними. Найди им место. Кейлев, ко мне. Надо поговорить.
***
То, что было в лодке и там, в пещере, стало для Забавы праздником. Тихим счастьем.
Ласкал. Укрывал, чтоб не мерзла. И когда есть сел, ей в руку куски совал, как дитю малому.
Только раз нахмурился — когда она отказалась от горького напитка, что был в баклаге. Сам поднес к её губам горлышко, сказал что-то, глядя с прищуром.
И Забава послушалась.
Такого крепкого питья она никогда не пила, а потому сразу захмелела. Затем все было как в тумане. И пещера, и костер рядом, и лицо Харальда над ней, руки его — по обеим сторонам, оградой от всего и всех… тепло его тела рядом.
Утром Забава проснулась оттого, что он опять целовал — а губы, опухшие ещё с вечера, больно, но сладко ныли.
После этого по лестнице в скалах она взбиралась, прислушиваясь к тихой радости внутри. Думать ни о чем не хотелось.
Но когда зашагала по двору, опустила голову.
День уже занялся. Бабы из рабского дома бегали туда-сюда, чужане стояли малой толпой у дома по правую руку, разговаривая о чем-то. Ещё несколько человек дрались на мечах перед большим домом, слева.
И все посматривали на неё, идущую рядом с Харальдом. Глазели с любопытством.