Или и вовсе — кладовые ей показать? Ключи дать?!
Красава, вскочив, начала поспешно одеваться.
Но старик, когда она подошла к нему, второпях приглаживая волосы ладонями, шагнул почему-то не к двери. Вместо этого он направился к тому самому неподъемному сундуку. Быстро отпер замок, откинул крышку. И махнул рукой, подзывая её к себе.
А когда Красава подошла, старик свел перед собой обе руки, словно воду зачерпывал. Затем кивнул на сундук.
Она, не веря такому счастью, зачерпнула полными пригоршнями. В пальцы впилась заколка какой-то броши — но Красава стерпела.
Старик тут же захлопнул крышку. Гаркнул что-то — и в опочивальню влетели рабыни. Одна подсунула под её ладони кусок холста, кивком показала, чтобы высыпала взятое туда.
Красава после недолгой заминки так и сделала. Проследила, как рабыня стягивает концы лоскута, и сразу выхватила узел у неё из рук. Следом развернулась к белоголовому. Свободную руку в бок уперла, собираясь спросить, где ярл Харальд. Почему самолично не одаривает, а прислужника подсылает…
Но старик вдруг схватил Красаву за руку, подпиравшую бок. И потащил вон, не дав даже слова сказать. Сначала во двор, а потом к рабскому дому.
Ноги у Красавы не шли. Но старик тащил волоком, насильно. Руку ей зажал узловатыми пальцами — и стиснул, как клещами, до боли.
А когда Красава разок уперлась, старик зло рявкнул. Затем оглянулся через плечо, оскалив желтые зубы, крепкие и ровные, несмотря на возраст.
Такой убьет, не поморщится, испуганно решила Красава.
И, прижав к груди узелок с золотом, пошла уже покорно, то и дело переходя на трусцу.
В уме только одна мысль билась — не понравилась ярлу… не понравилась?! Или Забавка, гадина, опять дорогу перешла? Или кто другой из здешних баб?
Да ведь все они рядом с ней уродины!
Старик уже молча завел Красаву в рабский дом. Втолкнул её в одну из малых горниц, устроенных на задах, и ушел, каркнув что-то напоследок.
Красава в полутьме добралась до кровати. Опустилась на неё, оцепенело прижав к груди узелок с золотом. И сидела так, не шевелясь — пока не явился молодой чужанин, несший сундук с отрезами, пожалованными ярлом.
Тут уж Красава поднялась. Проворно пересчитала золотые украшения в узелке и спрятала его на дно сундука. Затем вышла, ступая быстро, упруго.
Время шло к обеду, так что дура Забавка должна быть на ногах. Или в рабском доме сидит с иглой, или бегает по поместью. Только и делов-то — найти да поговорить.