Ну это смотря кому!
С очками я, можно сказать, сроднилась. Это был папин подарок на поступление. Прозрачнейшие стекла в невесомой оправе защищали глаза и позволяли видеть тончайшие нити потока, что при работе с зельями, особенно при моем невысоком уровне дара, было отличным подспорьем. Но я не расставалась с очками даже вне стен лаборатории. В них мир казался четче и ярче, а я чувствовала себя – да и выглядела тоже – увереннее.
Скрепя сердце я постаралась смириться с еще одним временным неудобством. Посмотрела в зеркало и увидела не себя, а сестрицу. Правда, весьма мрачную...
Нет, так не пойдет.
Я улыбнулась, поправив светлые завитые локоны, прошлась, шурша длинными юбками. Прошлый век какой-то. Но красиво, этого не отнять.
– Другое дело, – обрадовалась мама и от избытка чувств даже в ладоши хлопнула. – Главное, больше улыбайся и меньше разговаривай...
Я фыркнула, но, так уж и быть, промолчала. Буду изображать скромную милую девицу, если мама настаивает. Уж на несколько дней моего терпения хватит. Наверное.
Вздохнув, я подхватила с пола изящную клетку с укутанным согревающими чарами прозрачным сосудом.
– {Это} с тобой не едет! – поджала губы мама, безошибочно определив, что именно ворочается в его льдисто-хрустальной глубине.
– Еще как едет, – горячо возразила я.
Зелье завозилось и тяжело вздохнуло, и я, просунув пальцы сквозь редкие узорчатые прутья, чуть приоткрыла крышку, подумав, не провертеть ли еще пару дырочек для лучшего доступа воздуха.
– Амая, давай без глупостей! – нахмурилась мама. – Если кто-нибудь увидит это... даже разбираться не будут, кто есть кто, выкинут без всяких вопросов!
– Это – эксклюзивный проект, между прочим! – возмутилась я. – Я столько времени и сил потратила и не могу... Ай! Шшш!..
Эксклюзивный проект совершенно по-простецки цапнул меня за палец – хотела бы я знать, чем именно! – и вновь втянулся в сосуд.
– Ами, детка! Оно не ядовито?! – всполошилась мама, и на мои глаза навернулись слезы умиления. – Если и ты сляжешь, то все пропало!
Слезы испарились подобно каплям дождя на раскаленной мостовой.
Нет, в том, что мама меня любит, я не сомневалась. Просто в этот момент за наше с сестрой общее будущее она переживала чуточку больше, чем за мое личное.
Так бывает.
Но как же бесит!
– Оно не ядовито и вообще безопасно, – сдержанно ответила я, немного – ради своего блага и маминого спокойствия – покривив душой. – И без него я действительно слягу. Прямо здесь. Так, что никто не отскребет и никуда не отправит.