Потом, наконец, вышел и отец, неся завёрнутого в сюртук робота. Я бросилась к нему.
– Папочка! С вами всё хорошо? Вы не ранены?
– Со мной-то всё в порядке, – ответил отец и невесело улыбнулся, – а вот Чарли, похоже, нужна помощь.
Он опустил механического человека на газон, и я увидела, что у того сильно покорёжена рука и оплавился алюминиевый корпус.
– Бедняжка! – воскликнула я.
Ещё несколько минут тому я упрекала Чарли в бездушности, а теперь, устыдившись тех мыслей, была готова взять гаечный ключ и приняться за починку своего механического друга! И пусть мне никогда не разрешалось держать инструменты в руках, у меня имелось огромное желание оказать посильную помощь, сделать что-то хорошее, нужное, правильное!..
– Ступай в дом, Джуди, – тихо, но твёрдо сказала мама, – пожарные приехали.
Пожарная команда, прибывшая на двух тяжёлых паромобилях в сопровождении полиции, действовала быстро и слаженно. Перво-наперво полицейские оттеснили домочадцев подальше от огня, а пожарные протянули шланги и выпустили мощные струи воды прямо в бушующее пламя.
Уже из окна спальни я наблюдала, как отважно борются с огнём пожарные, как постепенно умирает огонь, то и дело выбрасывая то тут, то там алые язычки в отчаянной попытке выжить.
Я никогда не забуду эту ночь, самую странную, самую волнующую в моей жизни.
А наутро стало известно, во-первых, о том, что из сейфа в библиотеке исчезли чертежи воздушного судна новейшей конструкции, над которыми отец трудился в течение нескольких последних месяцев, во-вторых, о том, что пожарная команда была задержана на углу Соборной и Солнечной подозрительными людьми в масках, от которых помог отбиться полицейский патруль, и, наконец, о том, что пожар был вызван поджогом. Нита клялась, будто собственными глазами видела осколки бутылки со следами зажигательной смеси. Кто поджог мастерскую и похитил отцовские чертежи, оставалось неизвестным, единственное, о чём удалось разузнать Ните, что те из людей в масках, которых доставили в полицейский участок, числились грузчиками на чугуноплавильном заводе.
Но больше всего меня волновало другое, а именно внезапное исчезновение Олдена Фергюсона – молодого человека, которому было отдано моё сердце…
ГЛАВА 2. Прогулка по набережной, или Причина душевной боли
Минувшая ночь оказалась самой ужасной в моей жизни. В особенности удручало то, что Олден не позвонил и даже не прислал почтового голубя осведомиться о случившемся. О пожаре в мастерской отца уже знал весь город или, во всяком случае, та его часть, которая читает утренние газеты. Обида вперемешку с тревогой терзали изнутри моё взбудораженное кошмарной ночью сознание, и стоило только закрыть глаза, как перед мысленным взором вставал образ пылающей мастерской и фигура не отца, но Олдена на фоне огня.