Грэм притянул эту идею к себе. О магии демонов он знал мало, ничтожно мало. Магом он не был, просто {чувствующим}, да и хорошим воином себя бы не назвал. Клинком владел, и ладно. Стрелял тоже сносно – на зачет хватило. Но интуиция... Это то, что отличало его ото всех, то, что позволило деревенскому парнишке поступить в императорскую академию. Частенько он выигрывал в учёбе не за счет силы, а за счет того, что находил более удобное для себя решение, положившись на интуицию. В данном случае интуиция ему подсказывала, что там, внутри у этой девушки что-то гораздо большее, чем видится снаружи. А поддержание иллюзии спокойствия и покорности дорогого ей стоит.
Грэм решительно поставил недопитый стакан на стол, поднялся, бросив в отозвавшееся звоном медное блюдце пару монет. На ходу накинул бушлат, будто нечаянно задев рукой проходящую мимо разносчицу. Девушка пошатнулась, с видимым трудом удержав в руках тяжелый поднос, недоуменно распахнула свои зеленые глазищи, на мгновение встретившись в ним взглядом, но ничего не сказала – склонила голову в жесте прощания и удалилась. Грэм вышел на крыльцо, постоял пару минут и направился в казармы – ночь почти опустилась на Калем, а идти ему аж за городские ворота, куда редкие светящиеся окошки уже не достают.
По пути он старался не думать о том, как всё внутри перевернулось от пронзившего его взгляда, но глупое сердце заходилось бешеным стуком, а перед глазами не желало исчезать бледное точеное девичье лицо, словно отпечатавшись в самой глубине души нестираемым оттиском.
***
Так шли дни. За осенью незаметно подкралась зима – короткая, меньше месяца, но снежная. Сошли талые вешние воды, и солнце пригрело совсем по-летнему. В родной деревне Грэма такое солнце было в самое-самое лето, на изломе, а здесь – всего через пару-тройку недель после отступившего снега.
Светловолосый, светлоглазый и светлокожий, как почти все северяне, он загорел с самыми первыми лучами. Раньше загорали только лоб и нос, и то в детстве, когда с мальчишками частенько бегали на реку, а сейчас всё лицо разом потемнело. Грэм удивленно рассматривал своё отражение, не узнавая. Загар лишь слегка подчеркнул мелкие морщинки в уголках глаз, но в целом сделал его старше. Обычно добродушные голубые глаза на контрасте с загорелым лицом выглядели холодными и колючими. Он сам поразился своему взгляду – как душу выворачивает. Пожалуй, это было на руку – наконец-то на него перестанут смотреть, как на мальчишку, невесть как получившего знаки отличия.