«Если бы Глория увидела мой рисунок, он бы ей непременно понравился! Она бы хохотала так, что ее услышали в пабе дядюшки Томаса, - думала Кэтрин, глядя на слабое пламя в камине. – Но она так много болтает и, конечно же, расскажет всем, каких персонажей я придумала для мистера Робертса и миссис Бартон. Они терпеть не могут друг друга, но наверняка объединятся, чтобы задушить или отравить меня! Ах, как жаль, что Бетси совсем не выходит из дому, а миссис Дримлейн уехала на рождеству к сыну! Они бы посмеялись вместе со мной, а мне не стоило бы опасаться, что они кому-то расскажут о моей дерзости!»
Девушка выбралась из-за конторки и подошла к окну. В свете фонарей кружились снежинки – перед самым рождеством в Кромберри выпал снег да так и не переставал падать вот уже почти неделю. По Мэйн-стрит спешили редкие прохожие, дамы старались защитить шляпки зонтиками, мужчины с недовольным видом смотрели под ноги, не замечая знакомых.
«Пожалуй, я могла бы показать рисунок Лоренсу Блантвиллу. Если уж он предлагал изобразить в виде ведьм из «Макбета» своих сестер и их подругу, он оценит мой взгляд на миссис Бартон! Я уже третий день в Кромберри, но мистер Блантвилл до сих пор не заехал, а ведь тетушка Мэриан сообщила ему, когда я вернусь!»
Внезапно Кэтрин поняла, из-за чего у нее испортилось настроение.
Лоренс Блантвилл, обаятельный и легкомысленный, как и его отец, Чарльз Блантвилл, еще в октябре попросил мисс Хаддон написать портрет его сестры Дафны, намереваясь подарить его сестре на тринадцатилетие. По злосчастному стечению обстоятельств Чарльза Блантвилла обвинили в убийстве, которого он не совершал. Семейные неприятности отвлекли Лоренса от мыслей о портрете, и лишь после рождества он наведался в «Охотников и свинью», чтобы договориться с мисс Хаддон о сроках написания портрета. Миссис Лофтли сообщила ему об отъезде племянницы, и Лоренс обещал вернуться позднее.
Кэтрин сознавала, что, не будь Чарльз Блантвилл человеком более свободных взглядов, нежели его чопорные соседи, его сын мог вовсе никогда не заговорить с девушкой, сидящей за конторкой в старой гостинице.
А Глория Гормли, молоденькая актриса захудалого театра, уже успела познакомиться с Лоренсом и упомянула его в разговоре так небрежно, будто он был ее старым приятелем! Сама Кэтрин не могла считать юного Блантвилла своим другом, она беседовала с молодым джентльменом лишь два-три раза, но юноша был ей симпатичен.