Но уже через мгновение, когда магия песни растворилась в воздухе, Сэйди прижала к губам ладонь.
– Ох, – прошептала она.
– Не бойтесь, – сказал аплодировавший им человек, выходя поближе к освещённому пятачку сцены, но все ещё оставаясь в тени. – Вы не забыли запереть дверь. И никто не выдаст вашей тайны. Даже я.
– Но что вы хотите? – спросила молодая официантка. – Как вы вошли?
А повар встал из-за инструмента и скрестил на груди руки.
– Полагаю, грабитель. Ну так зря пришли, мистер! Деньги из кассы уже сданы хозяину, там лишь мелочь на сдачу.
– О, у меня полным-полно денег, молодые люди, – засмеялся человек. – Мне не нужна ваша мелочь, оставьте себе, спасибо.
Ух, какой это был жуткий, мертвенный смех! Просто мороз по коже! Сэйди вцепилась в руку своего парня. Только успокоения это ей не принесло никакого – потому что рука у Донни дрожала.
– Так чего же вы пожаловали? – воскликнул повар, пытаясь прогнать страх.
– Послушать. Сыграйте мне ещё одну песню, спойте мне. Там, где я живу, нет музыки, нет никаких песен.
– Странное, должно быть, место, – пробормотала Сэйди совсем тихо, но пустой зал сделал её слова очень даже слышными.
Человек опять рассмеялся.
– Вы просто не представляете себе, насколько, – сказал он. – Ну же! Песню! Долго мне вас уговаривать?
– Мы закрыты, – неуверенно сказал Донни.
– По десять кроулов каждому, – человек снова похлопал, и только теперь Сэйди увидела, что он в перчатках.
Вот почему аплодисменты были такими громкими и гулкими. Совсем не то, что от голых ладоней. А десять кроулов, это же два двухнедельных жалованья, заработок за целый месяц, если с одним выходным!
– Мы закрыты, – в голосе Донни зазвучала тревога.
– По двадцать… пять, – человек подошёл к сцене и положил на её дощатый пол стопку больших серебряных монет. – И эти уже ваши.
– Хорошо! – почти истерично выкрикнула девушка. – Давайте!
Никогда ещё Сэйди так хорошо не пела и никогда ещё Донни не играл так плохо.
– Чтоб ты мясо так жарил, как бренчишь, – рассердилась девушка, закончив песню.
Парень ей не ответил, только опустил голову.
– Он прекрасно бренчит, а вот мясо всегда жарит средне, но теперь всё изменится, – улыбнулся человек.
Тут-то его Сэйди и разглядела – у него лицо будто бы красным подсвечивалось, и непонятно было, откуда идёт этот свет. Красновато-карие глаза и острые черты лица заставили девушку вздрогнуть, будто её внезапно просквозило.