Вздохнув, Аделаида опустила ноги на холодный каменный пол, пытаясь не думать о том, что впереди только серость монастырских будней. Послышалась возня на соседних кроватях – Селена и Тина тоже проснулись.
Несмотря на то, что камины в последние годы стали доступны в их королевстве даже простым горожанам, поскольку деревянные дома сменялись каменными, в этом замке дела с отоплением обстояли плохо. Камина в спальне не было, как и труб, по которым мог идти горячий воздух, обогревая комнаты. Наверняка монахини полагали, что аскетическая жизнь пойдет на пользу спасения душ их воспитанницам.
– Доброе утро, – сказала Селена, с сочувствием глядя на новую соседку.
– Доброе… – тихо отозвалась Аделаида, хотя это утро было совершенно иным. Но она была благодарна Селене за поддержку и сопереживала ее горькой судьбе. Вчера они тихонько шептались перед сном, и девушка, проведшая в приюте больше пяти лет, призналась, что всегда мечтала о другой жизни. Еще когда жила в столице в одном приличном доме и видела роскошные наряды и украшения своей хозяйки и ее дочерей. Ее мать была прислугой у джентри, и если бы не умерла так рано, может, Селена не попала бы с юности в подобное приюту Магдалины место. Дама не захотела оставлять в своем доме прислугой слишком красивую девушку. Обидное слово «кокетка» преследовало Селену, несмотря на юный возраст.
– Поспешите, а то останемся голодными, – сонно пробормотала Тина.
– Как тяжело вставать в такую рань, – потянулась Аделаида, зевая. – Как же я спать хочу…
– Главное, не показывай этого при сестрах. Попав сюда, ты потеряла право на усталость и жалобы, – посоветовала Тина довольно жестким тоном, выбираясь из постели и идя к тазику с ледяной водой. От вчерашнего ее настроения не осталось и следа – девушку будто подменили. – Но хочу тебя обрадовать, сегодня будет относительно приятный день. Мы будем печь хлеб на неделю, а значит – никакого грязного белья или исколотых иглой пальцев. Давай быстрее собирайся. Опаздывать к утренним молитвам нельзя, накажут.
Пока Аделаида поспешно собиралась, неуклюже завязывая шнуровку на платье, девушки на всякий случай еще раз повторяли негласные правила – не пререкаться, ничего не ронять, не грубить, говорить тихо, опускать глаза, не смотреть пристально на сестер…
Это со вчерашнего дня вызывало в Аделаиде возмущение и недоумение. Наказания пугали, и она пыталась все запомнить и не впасть в еще большее отчаяние. Девушка понимала – страх и скорбь станут ее частыми спутницами в новой жизни, но если она потеряет надежду выбраться отсюда… Нет, только не это! Она из благородной семьи! Селена и Тина вчера говорили, что некоторые девушки из хороших родов иногда покидали стены приюта, чтобы стать учительницами или гувернантками.