А Тина промолчала, прикусив губу и закутавшись в свое колючее одеяло. И посмотрела на девушку с едва скрываемой завистью. Впрочем, в тусклом лунном свете, едва озарявшем комнату, могло просто показаться.
Сдержанно пожелав соседкам доброй ночи, Аделаида уснула, едва ее голова коснулась твердой подушки.
***
Следующий день благодаря новым заботам в классной комнате был для Аделаиды намного приятнее. И даже солнце иногда выходило из-за серых туч, заливая бледным розовым золотом окрестности. Сад будто оживал в этом мареве, казался прибежищем фей – вспыхивали алым листья дикого винограда на оградах и стенах, желтели листья старых вязов. Иногда налетал беспокойный ветер и срывал листву, нося ее между стволами и кустами шиповника и роз – казалось, золотая вьюга танцует по саду. И в монастырской обители будто теплее становилось, когда выходило солнце.
Девочки, серыми призраками замершие за своими столами, в большинстве казались запуганными и тихими, некоторые боялись и слова сказать, но при этом никто не жаловался. С ужасом Аделаида увидела на руках воспитанниц синяки и ссадины, но спросить, конечно, не решилась. Слишком хорошо запомнились рассказы Тины и Селены о наказаниях и правилах. Молчать, не спорить, стараться стать незаметной. И тогда, быть может, удастся избежать проблем.
Сестра Мария – ее заменяла Аделаида – передала девушке книги и принадлежности, не забыв сделать заунывным тоном множество наставлений, среди которых основным было – не давать девчонкам спуска. Эти маленькие демоны, как монахиня называла воспитанниц, не так давно попали в эти стены, и еще не выказывают достаточную прилежность в науках и молитве.
Но Аделаиде стало жаль этих детей, которые вовсе не выглядели «демонами», наоборот – испуганными глазенками таращились на нее и внимательно слушали каждое слово. Кажется, урок истории не показался им длинным и нудным, вскоре на бледных личиках даже появились проблески любопытства. Правда, Аделаиде приходилось напускать на себя строгий вид – ведь одна из сестер сидела нахохлившейся птицей в конце класса, внимательно следя за тем, что происходит. В руках у нее была ткань и наперсток с иголкой, и она недовольно кривилась, когда новая учительница хвалила какую-то из учениц, словно здесь это не принято.
«Наверное, обо всем будет докладывать матери Екатерине», – подумалось Аделаиде. Было несколько страшновато, но найти в себе силы, чтобы кричать или бить учениц за малейшую провинность она не смогла.