Девочки читали, и в комнате, залитой янтарным солнечным светом, царила тишина – тучи после обеда совсем разошлись, и над замком раскинулось синее небо. Багрянец и золото осени призрачно светились в белесом тумане, наползшем на сад, даже холмов почти не было видно, только одинокая высокая скала серела в дымчатом мареве.
После окончания занятий к Аделаиде подошла одна девочка – худенькая, светленькая, с огромными зелеными глазами – как лесные папоротники. Такой точно необычный оттенок радужки был у самой Аделаиды! Она с удивлением рассмотрела узкий змеиный зрачок ученицы, а та улыбнулась ей, легонько коснувшись руки – и на коже мисс Флоренс появилась на пару мгновений чешуя. И тут же – будто по желанию девочки – на тонком детском запястье распустилась фейская метка в виде зеленого листа плюща, тут же исчезнув, словно и не было.
– Я знаю, кто ты, и я рада, что ты здесь, – шепнула малышка и пошла к выходу.
Аделаида долго смотрела ей вслед – судя по всему, к полукровкам тут ровное отношение, как к обычным людям, раз девочка решилась подойти к ней и раскрыть свою сущность. Эта непосредственная детская поддержка показалась ей самым чудесным, что могло бы произойти в стенах приюта. И означала, что Аделаиде не стоит слишком уж бояться, что ее тайна раскроется.
День пролетел незаметно – скудный ужин, месса, строгий викарий, который не смотрел даже в сторону монахинь и их воспитанниц, проповедь о послушании и царстве божием… Аделаида едва не засыпала, не привыкнув к таким ранним подъемам, и один раз поймала строгий взгляд матери Екатерины. Показалось, что ее глаза – осколки льда, а сама она – статуя из холодного камня. Но если настоятельница и была чем-то недовольна, она ничего не сказала. Аделаиде подумалось, что матери Екатерине донесли о том, что она не была в классной комнате так сурова, как ее предшественница, сестра Мария. Но отчего-то настоятельница не стала ее вызывать и отчитывать. Странно. Впрочем, еще один повод для радости.
Но объяснение всему происходящему нашлось через полчаса – когда девушки закрыли за собой двери своей комнаты, то обнаружили, что на постелях лежат более теплые одеяла и свертки с одеждой.
– Надо же, дама-попечительница скоро приедет! – обрадовалась Тина. При виде теплой одежды с ее лица исчезло все недовольство, она с восторгом рассматривала новое платье, сшитое из мягкой шерсти. – Значит, какое-то время нас будут прилично кормить и не будут бить!