Конечно, о том, что она полукровка, монахини, скорее всего, и так уже знают – наверняка отец написал об этом настоятельнице, но Аделаида не хотела, чтобы знаки увидели еще и девочки. Почему – она не могла себе ответить на этот вопрос. Возможно, хотелось хоть пару дней передышки, чтобы привыкнуть к новой жизни. Да и кто знает, как другие воспитанницы отнесутся к ней? Их может не обрадовать соседство с полукровкой…
– О распорядке дня вам расскажет Селена, – процедила мать Екатерина и вышла, прикрыв дверь и оставив после себя ощущение жуткого могильного холода.
Как в старом склепе.
– Почему вы молчите? – потрясенно спросила Аделаида. – И позволяете так с собой обращаться?
– Потому что мы бесправное и никому не нужное отребье, – отрезала неожиданно резко Тина. Кажется, она не испугалась удара, и ей было даже не слишком больно. – В этом так называемом монастыре нас муштруют, будто преступниц, заставляют заниматься тяжелым трудом, наказывают за любые провинности, вынуждают молчать часами и даже днями. Кому мы можем пожаловаться? Кому мы нужны? Некоторые из нас вообще навсегда останутся здесь и примут постриг!
– Неужели все монахини так жестоки? – не могла поверить Аделаида. – А как же святой отец? Он показался мне добрым человеком…
– Он хороший человек, – согласилась Селена, смочив платок в холодной воде из кувшина и подав его подруге, – и мать Джорджия, помощница настоятельницы, добра к нам, но и она не всесильна. Многие из нас здесь навсегда, и бесполезно жаловаться. Хуже будет. Одна девушка пыталась, и мать Джорджия помогла ей… но потом несчастная сошла с ума, проведя три дня в самом жутком подвале замка, в холоде и без еды. Она говорила, что видела призрака… Никто не смог уберечь ее от повторного наказания настоятельницы… Так что… кто-то смиряется, кто-то мечтает вырваться отсюда, надеется на помощь родственников… но жаловаться даже не вздумай. Мать Екатерина все равно пронюхает. И сделает все, чтобы ты об этом пожалела.
– Побои, страх и унижения – вот что готовит тебе приют Магдалины… Ты сирота? – спросила Тина.
– Нет, но мой отец…
– Игрок?..
– Нет, просто… – Аделаида решила пока скрывать свою суть, придумав иную причину. – Он отказался от меня, поскольку я показала себя… недостойной и неблагонадежной для леди.
Тина лишь вскинула тонкие брови и чуть качнула головой в изумлении, но промолчала.